Пролетарский университет и начало ликвидации неграмотности в Гомеле в 1919–1920 годы

Из архивных материалов стало известно, что 8 декабря 1919 года в Гомеле уже работал Пролетарский университет. Об этом свидетельствует материал доклада, составленного комиссаром университета (фамилия не указана). Место нахождения университета пока точно установить не удалось, есть предположение, что в указанный период он находился за городом. В декабре 1919 года работа Пролетарского университета была в целом организована. Общая численность курсантов (их ещё именовали стипендиаты) составляла 222 человека. Около 20% курсантов было направлено из городского Горкома, Гомельского уезда, сельхозкоммуны, волостных Наробразов и профсоюзов. Кроме этого курсанты направились из Рогачёвского, Суражского, Быховского, Климовичского, Чаусского, Речицкого, Новозыбковского, Горецкого, Стародубского, Мглинского и Мозырьского уездов. Из Городнянского уезда Черниговской губернии было прислано два курсанта. Увеличению количества студентов способствовало возвращение домой с фронтов гражданской войны революционно настроенных красноармейцев. Эти люди готовы были вступать в любые структурные подразделения органов советской власти, и Пролетарский университет не стал для них исключением [82, л. 58].

Основной целью создания Пролетарского университета было осуществление плановой подготовки партийных работников и сотрудников системы советских органов власти. Однако представители местных органов власти в силу ряда обстоятельств не проявили должного внимания при отборе командируемых в Пролетарский университет. Это стало понятно во время оценки интеллектуального уровня курсантов. Как было отмечено комиссаром университета: «Надо полагать, что Укомы не старались подобрать таких курсантов, которых можно было бы после трех-четырех месяцев обучения в Пролетарском университете выпустить достаточно подготовленными к партийной работе». По факту оказалось, что некоторые люди, которых уездное руководство направило в университет, были совершенно неграмотные, общий образовательный уровень большинства курсантов был ниже удовлетворительного. Поэтому работа с ними предполагала обучение чтению книг и запоминание пройденного материала. В ходе проверки знаний курсантов по военному делу был выявлен ряд недостатков. Хотя многие из курсантов были солдатами и Царской, и Красной Армии, уровень их военной подготовки оказался низким. Поэтому Губком должен был следить за контролем знаний по военному делу у курсантов Пролетарского университета, а представители военных учреждений должны были определить время для занятий по военному делу [68, л. 2]. В отношении знаний курсантами программы Российской коммунистической партии также возникали большие сложности. Даже те курсанты, кто имел отношение к коммунистической фракции университета, а это 50% от общего количества курсантов, даже они не имели элементарного понятия о целях и задачах партии коммунистов. Это явление подтверждает формальное отношение Укомов к возложенной на них задаче. И Пролетарский университет изначально был задуман как партийная школа, где курсантам будут разъяснять программу РКП.

Местом жительства для курсантов стали бараки, приспособленные под общежитие, где было организовано 330 спальных мест. Однако принять полное количество курсантов университет не мог из-за свирепствующей в то время в Гомеле эпидемии тифа. Заболевания были причиной сокращения числа стипендиантов. Большинство курсантов явилось в университет без самого необходимого: например, постельного белья, при полном отсутствии тёплой зимней одежды. В каждом бараке было расквартировано по 25 человек курсантов. Как свидетельствуют документы, в месте расположения университетских бараков отсуствовала баня и прачечная, что являлось существенным тормозом в деле борьбы с эпидемиями.

В Пролетарском университете в период с 23 ноября по 8 декабря 1919 года было зафиксировано около десяти человек, заболевших возвратным тифом. И несмотря на это, со временем нерешаемые вопросы потихоньку стали решаться. Постепенно наладилось снабжение курсантов необходимым обмундированием. К этому делу привлекали интендантов Гомельского укрепрайона: курсантам выдали бельё и верхнюю одежду. Часть обмундирования университету отпустил «Воензаг» за наличный расчёт. В таких условиях руководство университетом приняло решение увеличить количество слушателей до 300 человек.

Что касается бани и прачечной, которые находились на территории Земпосада, где стояли бараки общежития, то они со временем были отремонтированы и приведены в надлежащее состояние. Однако для полного налаживания жизнедеятельности слушателей университета и снижения среди них количества заразных заболеваний необходимо было увеличить продовольственный паек курсантов. В декабре 1919 года суточный паёк курсанта университета был ниже пайка красноармейца; из-за полного отсутствия в нём жиров учащиеся всегда находились в полуголодном состоянии, поэтому многие отпрашивались в отпуск специально для того, чтобы привезти продукты питания, даже несмотря на то, что по ряду причин эти поездки были нежелательны. Во-первых, курсанты отрывались от занятий, во-вторых, во время поездки они могли стать переносчиками заразы (сыпного тифа). Но, не глядя на эти опасения, организаторы работы университета время от времени отпускали курсантов на пять, семь дней, чтобы они могли за счет привезенного продовольствия самостоятельно увеличить нормы питания.

Однако для предотвращения поездок курсантов домой руководство университета было вынуждено обратиться в Губком с просьбой увеличить паёк курсантов до полутора фунтов хлеба в день и до десяти золотников сахара. Заодно с решением вопроса об увеличении пайка курсантов университет просил Губком разрешить выдать паёк лекторам и сотрудникам [68, л. 3]. Выдача пайка лекторам (на месте) могла компенсировать им расходы на дорогу за город до университета, что по времени было час или два. Ведь оплата одного лекционного часа составляла всего 150 руб., а деньги в условиях инфляции стремительно теряли свою стоимость. Низкая оплата лекционных часов отбивала у преподавателей желание ездить в университет, находящийся на удалённом расстоянии от Гомеля. Среди информации о продовольственной обеспеченности сотрудников университета были упомянуты его административные и хозяйственные подразделения. Эти и другие проблемы отразились на качестве учебных занятий, что потребовало вместо четырёх месяцев учебных занятий увеличить их на больший срок. Из имеющихся у нас сведений стало известно, что с 15 ноября по 8 декабря 1919 года в университете были прочитаны следующие лекции: «Политическая экономия» (девять лекций) – преподаватель Раик, «Конституция РСФСР» (пять лекций) – лектор Жбанов, одну лекцию по социологии прочитал товарищ Серфимов. Кроме этих дисциплин курсанты слушали лекции по кооперативному движению, математике, физике, географии, общей медицине и ботанике [68, л. 4].

Социальный отдел университета предложил давать несколько свободных часов лекторам для подготовки к работе, поскольку неподготовленность преподавателей могла крайне негативно отражаться на качестве учебных занятий. И, несмотря на то, что слушатели в аудитории были подготовлены недостаточно, они все таки интуитивно чувствовали, насколько тот или иной преподаватель подготовлен к занятиям. В университете были случаи, когда курсанты обращались в социальный отдел с претензиями по поводу низкого уровня подачи знаний отдельными преподавателями, а из-за чего курсанты теряли интерес к читаемому предмету.

Эти и другие обстоятельства являлись причиной увеличения сроков пребывания в университете – с четырех месяцев до одного года. Это могло дать курсантам возможность более качественно освоить изученные ими предметы, а стране в дальнейшем получить опытных партийных работников. Для этого Губком должен был дать разрешение на увеличение сроков обучения, а администрация университета – переработать программу учебных занятий в сторону увеличения учебных часов, с включением в курс дисциплин Пролетарского университета изучения программы РКП, пролетарского права и кодекса закона РСФСР как отдельных предметов [68, л. 5]. Из содержания документов видно, что в университете была собрана библиотека с небольшим количеством книг, которых было явно недостаточно для самоподготовки курсантов. Чтобы устранить этот недостаток, руководство университета обратилось в Губком с просьбой «изыскать возможные меры для пополнения нашей библиотеки беллетристикой и книгами по социальным наукам». Ответом Губкома было следующее предложение: «изъятие дубликатов из находящихся в городе библиотек для Пролетуниверситета» [68, л. 6].

В начале 1920 года учебный процесс в университете стабилизировался, преподаватели и курсанты продолжили трудится с воодушевлением, как строители нового общества. Из протокола заседания фракции коммунистов Гомельского пролетарского университета от 30 января 1920 года, на котором присутствовали 29 коммунистов и 30 человек сочувствующих, видно, что подняты разные темы, касающиеся разносторонних вопросов, связанных с жизнью университета [1, л. 6, 9]. Представителем партийного заседания был выбран товарищ Лившиц, а секретарем – товарищ Винников. На повестку дня были поставлены следующие вопросы: 1. Избрание трёх представителей в Горком для проведения «Недели фронта и транспорта». 2. О создании особой комиссии по оздоровлению курсантов университета. 3. Выборы делегатов на городскую партийную конференцию. 4. Выборы делегата на Всероссийский съезд Пролетарских университетов. В ходе прошедших дебатов было принято решение избрать от партийной ячейки университета трех представителей в Горком: ими стали товарищ Блюмкин, Лысенок и Соскина. Была сформирована комиссия из пяти человек в составе Винникова, Титовец, Идексона, Гаменовского и Чернявского (И. О. не указаны), и они должны были решать вопросы, связанные со здоровьем курсантов. Пять человек были избраны делегатами горконференции (фамилии в источнике не указаны). В Постановлении по 4 вопросу в документе стоит прочерк. Видимо, не нашлось желающих стать делегатами на Всероссийский съезд пролетарских университетов.

О культурно-просветительской и социальной работе в университете свидетельствует следующая информация. Из протокола пленарного заседания совета курсантов от 4 февраля 1920 года под председательством товарища Чернявского и секретаря товарища Медведева можно узнать, какие были озвучены вопросы. С докладами выступили заведующие четырёх секций – театральной, библиотечной, учебной и музыкально-хоровой. Из выступления заведующего театральной секцией товарища Василевицкого явствует, что за время нахождения им в этой должности не было плана работы секции. По вопросам организации работы театральной секции постановили выработать совместно с товарищем Чернявским план работы, наметить ряд постановок пьес и составить смету всего необходимого для организации работы сцены. Заведующая библиотечной секцией в своем докладе сообщила слушателям, что работа ее секции ограничена в основном выдачей книг; другие же цели, например, организация клуба, не могла осуществиться за неимением помещения. По поводу такого заявления было принято решение в кратчайший срок принять меры по оборудованию помещения для библиотеки, совмещенной с клубом.

О работе учебной секции с докладом выступил товарищ Медведев, в своем выступлении он указывал на то, что сотрудники секции принимали меры по организации внеурочных занятий с курсантами, но желаемых результатов пока не достигли. В ходе обсуждения этой темы решили поручить товарищу Медведеву проведение дополнительных занятий по математике и русской грамоте. Об организации музыкально-хоровой работы доклада не было, поскольку она не велась, а для ее организации постановили «провести запись в хор» [68, л. 12, 13]. С итоговым докладом выступил заведующий бараками, в своём выступлении он сообщил о поведении и жизни курсантов. По данному вопросу постановили снять его с повестки дня, а старостам бараков вменить в обязанность в двухдневный срок дать отчёт совету старост как о состоянии бараков и поведении курсантов, так и о состоянии их личной гигиены. Дополнением к этому решению явилось предложение товарища Титовца провести в ближайшее воскресенье коммунистический воскресник для очистки территории университета. Постановили данное предложение принять к сведению и объявить эту информацию в группах курсантов. Таким образом, становится понятно, в каких сложных условиях проходила подготовка специалистов для работы в системе советских партийных органов власти.

Для отправки на учебу в Упартшколу, как стали называть Пролетарский университет в августе 1920 года, был составлен список организаций Гомеля, партийные ячейки которых делегировали своих представителей для обучения с целью последующей работы в системе партийных организаций советских учреждений. Перечень этих учреждений дает представление о том, какие органы власти функционировали в Гомеле летом 1920 года: 1. Губком. 2. Уком. 3. Уисполком по ул. Советской, 16. 4. Губздрав. 5. Земпосад. 6. Нарпит. 7. Военгаз. 8. Губкомзапас. 9. Губвоенкомат. 10. Увоенкомат. 11. Губвид. 12. Эвакопункт. 13. 39 батальон ВЧК. 14. 171 полк ВНУС. 15. ГУБЧКА. 16. Губисполком. 17. Губпротком. 18. Губсовнархоз. 19. Телеграф. 20. Губпрофсовет. 21. Губземотдел. 22. Губнаробраз. 23. Усобез. [81, л. 20].

В программе подготовки специалистов для партийной работы Пролетарского университета было еще предусмотрено параллельно развивать у студентов представление о рабочих специальностях. Это видно из сметы на оборудование мастерских Гомельского Пролетарского университета за 1919 год. Цель создания мастерских – дать возможность студентам Пролетарского университета подробно ознакомиться с многочисленными трудовыми процессами в области металлообрабатывающей и деревообрабатывающей специальностей под наблюдением заведующего мастерскими, у которого был большой теоретический и практический опыт. Количество рабочих мест в мастерских было рассчитано на 50 человек. Оборудование мастерских позволяло студентам-практикантам получить полную картину, как обрабатывать металлы и изготовлять деревянные модели. Для этого были использованы наиболее известные металлообрабатывающие и деревообрабатывающие станки и инструменты. Изучая это оборудование на современных на то время предприятиях, студенты получали на практике представление об уровне промышленности в 1919 году. Для практической работы было сформировано шесть разных групп по 100 человек в каждой, итого насчитывалось 600 человек студентов. В деревообрабатывающей мастерской студенты работали на 20 верстаках [31, л. 17]. Они занимались изучением различных производственных процессов, пользуясь всевозможными инструментами и станками: сверлильными, токарными, долбежными, приводными пилами и другими деревообрабатывающими инструментами. В металлообрабатывающей мастерской главное ядро слушателей составили 35 человек: они работали, пользуясь тисками и широким набором напильников и большим количеством других слесарных инструментов. Все остальные трудились, используя всевозможные станки металлообрабатывающей специальности: токарные и сверлильные; одновременно изучали кузнечное дело. Заготовки для изготовления металлических изделий поступали в мастерские Пролетарского университета из Гомельского отдела металлов [31, л. 17 об.].

Завершая тему о подготовке партийных работников в Пролетарском университете, необходимо отметить, что в этот период началась реализация Всенародной программы по ликвидации неграмотности среди взрослого населения в Гомеле, о чем свидетельствует собрание членов Губкома РКП (б). В копии доклада не указана дата его проведения, однако о том, когда оно состоялось, можно предполагать по хронологии дела № Ф.1.ГА00ГО 512 с 1.01.1920 г. по 10.08.1920 г. Из содержания протокола №1 Объединённого совета по вопросам о ликвидации безграмотности видно, что на нем присутствовали следующие представители: от Губотдела г. Гомеля – товарищ Егоров, от Губкомпола – товарищ Маркуса, от Губнарообраза – товарищ Стамблер, от Предгубкомликбеза – товарищ И. Сербов и товарищ Слуцкий (И. О. не указаны), который являлся заместителем председателя Предгубкомликбеза. С докладом выступил товарищ И. Сербов, который сообщил, что необходимо сначала провести ликвидацию элементарной безграмотности для взрослых 14–17 лет. Ликвидация безграмотности должна была стать политической, исторической и общенаучной идеологией для граждан всего советского государства [1, л. 9]. Собравшиеся постановили доклад товарища И.А. Сербова принять к сведению и внести его на утверждение в Исполком, проводить постоянные совещания по этому вопросу под председательством товарища Егорова [2, л. 9].

В августе 1920 года в Гомеле прошла III Губернская конференция по ликвидации безграмотности. На основании выступления докладчиков о ходе работы по ликвидации безграмотности в Гомельском уезде видно, что эта работа до I и II Губернских конференций не велась. Правда, нешкольным подотделом Уотнаробраза кое-что делалось в этом направлении, но эта работа проводилась в стенах отдела и не имела определенного плана, поэтому сколько-нибудь заметных результатов не наблюдалось.

Ликвидация безграмотности представляла собой поистине «боевую задачу» для советских руководителей. Для ее решения 25 апреля 1920 года был организован Укомликбезграм, который постановил приурочить начало работы по ликвидации безграмотности к 1 мая 1920 года. В первомайский день была проведена широкая агитация против безграмотности. Почти в каждую волость был послан инструктор, которому вменялось в обязанности в кратчайший срок организовать Волкомликбезграмы и Сельские Советы по ликвидации безгамотности.

К 15 мая 1920 года предполагалось закончить учёт неграмотного населения, чтобы с этого числа приступить к открытию школ и обучению в них неграмотных, но эвакуация Губкомликбезграма, а также непосредственная угроза Гомелю помешали осуществлению намеченного плана. Укомликбезграм распался и работа по ликвидации безграмотности была приостановлена. И только с улучшением положения на фронте эта работа возобновилась, а 15 июля 1920 года был реорганизован Укомликбезграм, сотрудникам которого пришлось начинать работу с нуля. Для восстановления прерванной работы по ликвидации безграмотности 27 июля 1920 года был назначен съезд представителей Предволкомликбезграмов и инструкторов, на котором выяснилось, что работа велась только в двух-трёх волостях и очень слабо, а в остальных волостях, а также в Гомеле, особенно в железнодорожном районе и в «предместье Новобелица», почти ничего в этом направлении не делалось.

Для восстановления начатых ранее работ были приняты срочные меры. Особое внимание было обращено на подбор инструкторов, информирование, инструктирование прибывших новых работников. В течение июля 1920 года был собран почти весь учётный материал по уезду, из которого видно, что неграмотного населения в возрасте от 14 до 50 лет в уезде было 50 000 человек. По Гомелю пока точных сведений не имелось [69, л. 11]. Уже в июле 1920 года, несмотря на разгар полевых работ в деревне, работа по ликвидации безграмотности в уезде продвинулась далеко вперед. Школы были открыты во всех волостях, хотя процент учащихся в них был невелик, но главная цель – популяризация школы и грамотности людей – была достигнута. Как отмечено в документах, крестьяне поняли значение грамоты и стали проявлять желание пойти учиться. Как только завершились полевые работы, количество желающих учиться и посещающих учебные пункты летом 1920 года составило по уездам до 45%. В Гомеле, Новобелице и железнодорожном районе города процент посещаемости возрос в связи с тем, что на предприятиях рабочим стали компенсировать время, затраченное на учебные занятия. После этого количество посещающих занятия выросло. В Гомеле для населения было открыто 14 школ, из которых в семи обучали на еврейском языке и в семи – на русском языке [69, л. 11]. Среди неработающего неорганизованного трудящегося населения пока было открыто две школы на еврейском языке. В Новобелице среди организованного трудящегося населения открыто 17 классов комплектов (как указано в документе), из которых 2 – были на еврейском языке. Кое-где применялись меры принудительного характера, и то – в малой степени, например, лишение кооперативного найма, внеочередные наряды на общественные работы [69, л. 11]. В большинстве случаев приходилось агитировать и даже применять жесткие меры воздействия. Пока проходил учет грамотного населения, власти приступили к разработке плана работ по организации курсов для подготовки ликвидаторов [69, л. 11 об.]. Однако к 15 сентября 1920 года кампания по ликвидация безграмотности в Гомеле не была осуществлена в той мере, как планировалось ранее.

И.Ю. Уваров, ГГТУ им. П. О. Сухого

Литература

1. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). Фонд 40. Оп. 1. Д. 2. Циркуляры и инструкции губпрофобра, протоколы заседаний педсовета и отчет о работе школы за 1922/23 и 1923/24 учебные годы. Начато 1 ноября 1922 г. Окончено 8 октября 1924 г.
2. ГАГО. Фонд 40. Оп. 1. Д. 3. Циркуляры Гавпрофобра и губоно, сведения о штатах школы и учебных планах. Начато 30 декабря 1922 г. Окончено 6 февраля 1924 г.
31. ГАГО. Фонд 60. Оп. 1. Д. 1852. Требовательные ведомости на выдачу заработной платы работникам гимназии общества триединства; смета на оборудование мастерских Гомельского Пролетарского университета. Начато 4 сентября 1919 г.
68. Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). Фонд 1. Оп. 1. Д. 131. Протоколы собраний, доклады и другие документы Гомельского Пролетарского университета. Начато 24 ноября 1919 г. Окончено 5 февраля 1920 г.
69. ГАООГО. Фонд 1. Оп. 1. д. 209. Протоколы III конференции по ликвидации безграмотности, заседаний президиума и письма ГУБОНО. Начато 25 февряля 1920 г. Окончено 23 декабря 1920 г.
81. ГАООГО. Фонд 2. Оп. 1. Д. 149. Списки коммунистов, мобилизованных на фронт, для проведения посевной, топливной и продовольственной кампаний. Начато 3 августа 1920 г. Окончено 1 мая 1921 г.
82. ГАООГО. Фонд 2. Оп. 1. Д. 36. Статьи, опубликованные в периодической печати; воспоминания членов партии о революционных событиях 1917–1918 гг.; телеграммы.

Гомель в исторической ретроспективе (1918–1925 годы) [монография] / И. Ю. Уваров. – Гомель : ГГТУ им. П. О. Сухого, 2021. – 201 с. : ил.