Организация и работа Гомельского Рабочего факультета в 1923-1924 годы

О становлении системы высшего образования в Гомеле в начале 20-х годов XX века пока не имеется никаких научных исследований. Поводом для научной разработки подобного плана послужила информация о том, что советские руководящие работники в указанный период имели крайне низкое образование. Примером тому может стать информация об уровне образования помощника агронома В. В. Арнаутова, 1892 года рождения, который являлся членом в кандидаты Гомельского Губкома с октября 1917 года, проживавшего по улице Ленина, д. № 21 в Гомеле. Как отмечено в документе, этот гражданин имел низшее сельскохозяйственное образование [73, л. 33]. И это далеко не единственный случай, когда в органы власти выдвигались люди из народа. Советское общество крайне нуждалось в новой системе высшего образования, где подготовка специалистов могла проходить в кратчайшие сроки. В сельское хозяйство, на предприятия и в организации должны были прийти люди, получившие высшее образование в советских институтах и университетах. Промышленные предприятия Гомеля нуждались в руководящих работниках, преданных советской власти. О количестве ненационализированных предприятий Гомеля, которые находились в ведении Губвоенгаза, узнаем из обращения председателя этого учреждения в Губком РКП, в котором указан список этих предприятий. В табл. 3.3 все названия указаны в соответствии с первоисточником.

Таблица 3.3

Информация о промышленных предприятиях г. Гомеля [74, л. 12]

О времени открытия и месте нахождения Рабочего факультета в Гомеле точная информация отсутствует. Для окончательного решения этого вопроса необходима более углубленная научная работа. Самым ранним документом по истории Рабочего факультета является источник с информацией о переговорах между «Всероссийским союзом строительных рабочих и Гомельским губотделом от 24 июля 1923 года по вопросу повышения стоимости за оборудование и мебель для Рабфака» [19, л. 27]. Документ подписан председателем Губотдела Глейберманом (И. О. не указаны).

Об одном из мест нахождения Рабфака (впоследствии – Гомельского рабочего факультета Минского политехнического института) свидетельствует примечательная информация, указанная на почтовой открытке, которую отправил студент II курса И. Тамаркин 20 ноября 1928 года, с объяснением причины, почему он не мог посещать учебные занятия на Рабфаке. Автор этого послания в графе «куда» указал адрес: «Парк им. Луначарского, а в графе «кому» – «заведующему» Гомельским вечерним Белорусским рабфаком» [59, л. 11–12].

Также была обнаружена информация о том, где в Минске находился Народный Комиссариат Просвещения БССР на дату 23 марта 1928 года: «Менск, Пляц Волі № 2/23», эта же надпись указана на штампе на польском и еврейском языках [58, л. 50].

Здание и оборудование Рабочего факультета нуждались в ремонте, о чём свидетельствует записка, составленная заведующим Губпрофобром в Губфинотдел от 26 июля 1923 года: «Прошу отпустить 20000 рублей золотом из сумм, отпущенных на ремонт. Необходимо осуществить перевод данной суммы в Рабфак на текущий счёт» [19, л. 28].

Заведующим Рабочего факультета в августе 1923 года был товарищ Р. Янковский, что известно из обращения в Губоно Гомеля с просьбой срочно выделить представителей в мандатную комиссию Рабфака [19, л. 29]. Из протокола Гомельского рабочего факультета от 10 ноября 1923 года мы видим, что в составе членов президиума были товарищи Янковский, Мейер, Файбусович, завхоз Дарзнек и секретарь Крупко (И. О. не указаны). На повестку дня были вынесены следующие вопросы: «1. Финансовое положение факультета. 2. О союзных и хозяйственных стипендиях. 3. О малоуспевающих. 4. Принципы коллективного договора. 5. Хозяйственные вопросы и текущие дела». Из выступления Р. Янковского узнаем, что Рабфаку было выделено десять крестьянских стипендий для обеспечения ими студентов из сельской местности. В отношении финансовых средств для приобретения учебных пособий и канцелярских принадлежностей из обещенных 8000 руб. было выделено только 2500 руб. на весь учебный год. Поскольку этой суммы было недостаточно, чтобы покрыть все расходы, то необходимо было проявлять максимум экономии. Из средств сбережения была закуплена незначительная часть учебных пособий. Было отмечено, что нужен строгий учет при выдаче на руки студентам учебных пособий. В завершение своего выступления Р. Янковский заметил, что в общем «наши нужды почти удовлетворены и при экономичном расходовании средств мы сумеем существовать».

Из выступления Файбусовича стало понятно, что управляли Рабфаком «групповые тройки», которые отвечали за экономное распределение пособий, а заведующий учебной частью должен был установить определённую норму выдачи этих пособий студентам. Кроме того, нужно было переплести имеющиеся учебники. Как сказано в документе: «На этот счёт я говорила со студентами, которые согласны переплести книги сами, так что необходимы только переплётные инструменты и материалы». На основании обсуждаемых вопросов было принято решение начиная с текущего месяца вести все расходы с учетом строгих норм экономии. Поручить заведующему учебной частью совместно со студкомом определить точную норму учебных пособий, необходимых для студентов. В случае недостатка средств для обеспечения учебными пособиями всех нуждающихся выдавать их только тем студентам, которые находятся на снабжении факультета. Из этого видно, что часть студентов училась за счет государственных средств, отпущенных на образование, а другая часть – за счёт средств от местных органов власти.

О хозяйственных стипендиях Р. Янковский сообщил, что некоторые союзы отказались платить за командируемых ими в Рабфак на учебу. К командируемым от вышеуказанных союзов относились два человека – от Союза совработников, один человек – от Союза кожи, два человека от Союза металлистов и десять человек, которых командировали партийные организации, но оплата за них не последовала. Необходимо было для решения этого вопроса убрать из стипендиатов тех товарищей, за которых союзы не платят, или зачислить их в списки обучающихся за государственную стипендию [19, л. 32]. Не допускать растрачивания финансовых средств Рабфака, предназначенных на другие нужды.

По вопросу о малоуспевающих студентах выступал товарищ Мейер, им было сказано, что по сведениям «групповых троек», сформированных из числа студентов, ведущих общественную работу, неуспевающих насчитывалось около 30 человек. Неуспеваемость в группах имела две причины: общая неспособность воспринимать учебный материал и неподготовленность студентов к занятиям. Было предложено всем преподавателям дать сведения о малоуспевающих студентах с указанием причины. Файбусович предложила принимать меры по отношению к студентам, которые были прикреплены к неуспевающим и не откликнулись на помощь им при выполнении домашних заданий. Мейер добавил, что им уже проводились прикрепления сильных студентов к слабым, но последние жаловались, что с ними не хотят заниматься. Р. Янковский от себя добавил, что надо созвать совещание студенческих активистов и продолжать работу с отстающими. Постановили: предложить заведующему учебной частью совместно со студкомом провести совещание с успевающими студентами, проинструктировав их по вопросу оказания учебной помощи малоуспевающим, а также поручив им проконтролировать проведение консультаций, в особенности по русскому языку, и выяснить причину неуспеваемости студентов. Все эти мероприятия провести к 15 ноября 1923 года и на ближайшем заседании президиума рассмотреть вопрос о мерах борьбы со слабой успеваемостью. Также в документах была обнаружена информация относительно вопросов коллективного договора для преподавателей: месячная ставка; работу квалифицированного преподавателя за шесть часов в неделю оценивать в два червонца; договор с преподавателями заключался на один семестр ввиду того, что учебный план определялся по каждому семестру. В отношении оплаты труда в каникулярное время было сказано, «что жалованье преподаватель получает только в том случае, если он отработал весь семестр до каникул». Договор для оплаты внеклассных работ преподавателей заключался также на каждый семестр. В случае увольнения преподавателя ему выплачивалась общая компенсация. Если происходила отмена учебных занятий по вине администрации Рабфака, то жалование преподавателям выплачивалось полностью. Договоры с сотрудниками Рабфака заключались по согласованию с Губоно.

По вопросам хозяйственного значения было постановлено: 1. Предложить завхозу оформить с «Полеспечатью» вопрос о проводке электрического тока из смежного с Рабфаком здания для установки на кухне электрического вентилятора. 2. Поручить завхозу совместно с хозяйственной комиссией приступить не позже 14 ноября 1923 года к отоплению помещения, поскольку на стенах и потолке уже выступила плесень. Отдельно был поставлен вопрос о сборе сведений о том, кто из студентов Рабфака нуждался в обмундировании. Для освещения классов в часы вечерних занятий требовалось приобрести необходимое количество электрических лампочек. Р. Янковский взял на себя ответственность, опираясь на постановление Губисполкома, потребовать от Губфинотдела необходимые средства для оборудования помещения клуба и проведения туда постоянного тока.

Среди накопившихся текущих дел были заслушаны вопросы о библиотеке и читальне. Постановили: пополнить библиотеку художественной и научно-популярной литературой, а также снабдить читальни журналами. Закупить несколько словарей и наладить библиотечную статистику. Товарищу Мейеру было поручено выработать правила для пользования библиотечными книгами. Выдавать на руки каждому студенту одну художественную и одну научную книгу. Однако настоящее постановление не относилось к тем случаям, когда книги берутся для коллективного чтения жильцами отдельных комнат в общежитии и для подготовки докладов по указанию преподавателя. Максимальный срок пользования библиотечной литературой был установлен в десять дней. Книги, которые являлись постоянным руководством для преподавателей, должны были закупаться в достаточном количестве и могли быть выданы им на руки в количестве трёх-четырёх экземпляров в течение учебного года. Было поручено преподавателям ознакомиться с библиотекой и составить рекомендательные списки книг по отдельным вопросам.

Среди документов административной отчетности за 19 ноября 1923 года был выявлен полный список фамилий преподавателей, которые работали на Рабфаке. Это Янковский, Котляров, Агеев, Хиславский, Вирганский, Мейер, Готовников, Ребрин, Итунин, Дубов, Якименко, Мутер, Молчанова, Файбусович, Жарин, Гройпинер, Альтшулер, Куница, Седлеров, Бирюкович, Кенарский, Бабушевич. Всем этим людям с высшим образованием и многолетним опытом работы пришлось иметь дело с абитуриентами, а затем и студентами, чей общий уровень подготовки был ниже тех требований, которые должны были предъявляться согласно циркулярному распоряжению Главпрофобра. Касательно же социального статуса студентов администрация Рабфака считали его вполне удовлетворительным (табл. 3.4).

Таблица 3.4

Социальный статус студентов

Как сказано в документе, на период 17 декабря 1923 года в помещении Рабфака не было телефона. Это видно на штампах бланков, где в графе «телефон» отсутствовал его номер. А между тем партийным работникам телефон устанавливали прямо в домашних квартирах. Этот факт подтверждён одним из выявленных документов, который представлен в виде анкеты на члена в кандидаты Гомельского Губкома. Анкета составлена в январе 1920 года на товарища Х. Г. Пестуна, 1889 г. рождения, проживающего в Гомеле по адресу: ул. Ветковская, д. 18. Этому гражданину был установлен домашний телефон с номером 387. Право иметь телефон ему давало положение и принадлежность к РКП с октября 1918 года. В отношении образовательного уровня этого человека сказано, что он «постиг» его самостоятельно и приобрёл профессию конфетчика. И этот партийный деятель нуждался в дополнительном образовании, которое «он мог получить в аудиториях Рабочего факультета» [73, л. 32].

Среди обширных сведений в документах был выявлен материал о заседании совета педагогических работников Рабфака от 24 ноября 1923 года, на котором присутствовали следующие товарищи: Р. Янковский, Мейер, Крупко, Котляров и Агеев. В повестку дня были включены следующие вопросы: 1. О каникулах. 2. О зачетной неделе. 3. О работе предметных комиссий. 4. О введении в учебный план военной подготовки. 5. Об организации первичной регистрации. 6. Текущие дела.

О каникулярном времени информация поступила в Рабфак на основании циркулярного распоряжения Главпрофобра и Постановления Губисполкома об установлении каникул с 20 декабря 1923 года по 3 января 1924 года. Однако администрация Рабфака изменила указанное время каникул – с 21 декабря по 7 января. В отношении зачётной недели постановили: предложить преподавателям к 13 декабря текущего года завершить учебные занятия. В промежутке с 14 по 20 декабря проводить со студентами повторение пройденного материала, «в эту же неделю провести зачёты». Предложить всем преподавателям в письменной форме представить отчёты о проделанной за семестр работе, а предметным комиссиям на своих пленумах провести оценку работы каждого из них [3, л. 40]. По вопросу о текущей работе предметных комиссий предложить заведующему учебной частью товарищу Мейеру к следующему заседанию президиума Рабфака представить свои предложения по учебному плану на весенний семестр, исходя из опыта текущего семестра. Поставить в известность представителей предметных комиссий, что им предстоит сделать доклад на совете Рабфака о текущей работе каждого преподавателя.

Относительно добавления в учебный план военной подготовки было принято решение ввести с 27 ноября 1923 года преподавание военных предметов по три часа в каждой группе за счёт свободного времени, изъяв из учебного плана по одному часу из географии, арифметики и русского языка. Относительно организации первичной регистрации в документе нет чёткого пояснения, о чем идет речь. Сказано только о предложении товарища Залесского организовать первичную регистрацию и закончить эту работу в двухнедельный срок. По текущим делам Рабфака был заслушан вопрос об использовании двух стипендий, оставшихся свободными после увольнения двух студентов, Сиволобова и Ремизовой. Постановили: передать эти средства в ведение стипендиальной комиссии. Было заслушано ходатайство ячейки РКСК Рабфака о переводе студента Каплуна на госсчёт ввиду его тяжёлого материального положения. Постановили данное ходатайство направить в стипендиальную комиссию. Было заслушано заявление студентов Пронина и Маяровича о выдаче им на руки «столовых денег». «В чем обоим было отказано, бесплатное питание для них – возможность поддержки организмов ввиду всеобщего недостатка продуктов питания». По поводу заявления преподавателя географии товарища Кириченко было принято решение зачислить его для преподавания географии до конца семестра вместо товарища Митерева. Об организации переплетной мастерской было принято решение ассигновать пять червонцев на закупку самых необходимых инструментов и материалов для осуществления переплета книг и журналов.

Из доклада товарища Агеева видно, что многие студенты, живущие по частным квартирам, жалуются на тяжесть различных квартирных налогов. Ввиду этого они просят руководство Рабфака предоставить им место в общежитии. По этому вопросу было постановлено: поручить студкому выступить с ходатайством перед Губисполкомом об освобождении студентов, живущих на частных квартирах, от оплаты за коммунальные услуги. Далее в документе не сказано, кто должен платить за их проживание хозяевам частных квартир [19, л. 40 об.].

Из содержания протокола заседания президиума Рабфака от 18 декабря 1923 года видно, как продвигалась в дальнейшем его работа. По вопросам итоговой аттестации по оценке успеваемости студентов были представлены сведения о результатах зачетных ведомостей. Выглядело это примерно так: докладчик называл фамилию студента, который имел средний уровень способностей. «В вопросах общей ориентации – кругозор узкий. В овладении знаниями текущего материала проявляет малую активность, надежд на исправление такого студента не имеется». После вынесения кандидатуры данного студента на всеобщее голосование членов педагогического совета большинство из них проголосовало не переводить этого студента на второй семестр. Однако руководство Рабфака приняло постановление о переводе этого студента для обучения дальше во втором семестре. Данное решение объяснялось тем, «что посторонние моменты ее можно объяснить поповским происхождением, значит надо дать возможность этому студенту проявить себя во втором семестре, все указанные недочёты исправить» [19, л. 43]. Из другого представления мы видим резко противоположную характеристику на следующих студентов: «хороший товарищъ, активна, просим перевести» или «хороший товарищь активен, способности выше среднего, просим перевести во второй семестр». Как видно из протокола заседания Рабфака от 3 декабря 1923 года, где присутствовали Р. Янковский, Мейер, Крупко, Котляров и Файбусович, было предложено обсудить следующие вопросы: 1. Об учебном плане на второй семестр. 2. О зачётах. 3. Об удовлетворении студентов содержанием за время отпуска. 4. О коллективном договоре. 5. Текущие дела. Из доклада заведующего учебной частью товарища Мейера о выполнении учебного плана за первый семестр известно следующее. Предмет естествознания необходимо продолжать изучать во втором семестре из-за незаконченности курса анатомии и физиологии человека, после чего можно перейти к изучению курса ботаники. В курс физики ввести раздел о механике, но только после того, как студентами будут усвоены знания по математике. Физику передать преподавателю Гройпинеру, а незавершенный курс «Неживая природа» для дальнейшего преподавания – Мейеру. Краткий курс географии оставить на один месяц во втором семестре по два часа в неделю. Обществоведение из-за малого объёма курса переносилось на второй семестр. Из курса истории во втором семестре планировалось изучение только предмета «Германская революция». Предмет «Графическая грамота» включал две дисциплины: черчение и рисование, оставшиеся четыре часа перенести на второй семестр, по два часа – на каждую дисциплину. После обсуждения всех вопросов была принята на второй семестр по всем предметам детальная программа. Предлагалось разработать предметным комиссиям в период зимних каникул план работы на второй семестр, строго согласовав его с учебным планом.

На заседании педагогического бюро было принято решение завершить первый семестр 13 декабря 1923 года. Использовать последние две недели уходящего года для повторения пройденного материала с целью закрепления и выявления знаний студентов. Что касается оценки знаний, то товарищ Мейер сообщил следующее: «Со своей стороны я полагаю, что для преподавателей опрос всех учащихся в эту неделю не обязателен, так как знания каждого студента будут достаточно выявлены на общих собраниях из отзывов преподавателей, работающих по группам».

По вопросу экономии финансовых средств в период зимних каникул выступил товарищ Р. Янковский. Он заявил о том, что в течение 17 дней столовая Рабфака функционировать не будет, следовательно, останутся значительные средства, которые желательно было бы сохранить для закупки на них учебных пособий. Студентам, уезжающим на каникулы, выдать в качестве пособия на дорожные расходы сумму, равную двухдневному содержанию, а остальные деньги оставить в кассе, использовав их на вышеуказанные цели. Такая идея заведующего Рабфаком была поддержана другими преподавателями. Котляров отметил, что «эта идея правильная и ставить этот вопрос на общем собрании студентов не следует, решить его можно на заседании Президиума Рабфака». В итоге постановили: «выдать каждому студенту по одному рублю золотом, обратив остальную сумму на закупку и пополнение учебного инвентаря» [19, л. 41].

По вопросу о коллективном договоре также выступил товарищ Р. Янковский. Он заявил, что до недавнего времени определенных ставок для лиц административно-хозяйственного персонала Рабфака не имелось. Теперь для выплаты заработной платы выработан новый проект ставок для руководства и хозяйственного персонала в золотых рублях. Из данных, приведенных в табл. 3.5, мы видим, чему равнялся месячный доход работников Рабфака в конце 1923 года.

Таблица 3.5

Месячный доход работников Рабфака

По вопросу текущих дел на данном заседании было заслушано заявление члена РКП Москвина-Блюмина о принятии в Гомельский Рабфак его брата Исаака, слушателя вечерней школы при Оршанском Рабфаке. Постановили допустить этого гражданина к приёмным испытаниям в начале второго семестра [58, л. 41 об.]. Было ещё принято решение ходатайствовать перед «Центром» с требованием присвоить Гомельскому Рабфаку название «имени Ленина».

Материальное положение студентов было крайне затруднительным. Губисполком и союзные организации предоставили деньги на содержание 140 человек, остальные обучались за собственные средства. Хуже всего обстояло дело с обмундированием: люди ходили в истрёпанной военной форме и поношенных гражданских костюмах. Изменить эту ситуацию было невозможно из-за отсутствия финансов [19, л. 48]. Преподавательский состав для работы с аудиторией подобран был весьма успешно. Однако улучшение педагогической работы тормозило то, что Рабфак почти для всех преподавателей не являлся местом основной работы, и на тот период устранить это было невозможно. Для улучшения восприятия студентами нового материала по естествознанию и математике вводился лабораторно-исследовательский метод. Была оборудована химическая лаборатория, имеющая реактивы на сумму 1500 руб., организована и оборудована чертежная аудитория, принимались меры к созданию математического кабинета [19, л. 49]. По другим предметам дела обстояли хуже вследствие отсутствия соответствующих пособий. При факультете по внеклассной работе была развернута кружковая работа. Среди множества разных кружков отметим следующие: два литературных, один хоровой, один драматический, один естественно-научный с подсекцией географической, живой и неживой природы и два общенаучных кружка. Вся кружковая работа велась достаточно успешно [19, л. 48 об.].

Учебная часть Рабфака включала четыре предметных комиссии: математическую, по русскому языку, общественно-научную и естественно-научных дисциплин. Усвоение учащимися учебного материала, по мнению преподавателей, идет достаточно хорошо. Преподаватель русского языка просил снизить темп занятий, так как преподаваемые студентам знания не могут быть ими своевременно усвоены из-за трудности материала. Успешно усваивалось естествознание, за исключением физики, что было связано как со сложностью самого предмета, так и с преподавателем, не сумевшим найти правильный подход к аудитории.

В отношении преподавателя географии со стороны студентов и особенно II группы были незначительные претензии из-за обширной программы. Это замечание студентов было воспринято преподавателями, и объемный курс географии был сокращен с устранением бессистемности в изложении материала. По другим предметам жалоб на период занятий в 1923 году не имелось [19, л. 49].

Данные об успеваемости студентов Рабфака представлены в табл. 3.6.

Таблица 3.6

Данные об успеваемости студентов Рабфака

Эта таблица явно была составлена с некоторыми неточностями. Но исходя даже из этих данных, мы понимаем, что большая половина студентов «оправдывала надежды властей вырастить новое поколение советских инженеров».

На заседании Совета Гомельского Рабочего факультета от 31 декабря 1923 года было отмечено, что «первый месяц работы прошёл в ознакомлении преподавателей с учащимися». За этот период существенных достижений в смысле продуктивного усвоения предметов достигнуто не было. В последующие два месяца произошла адаптация студентов к учебному процессу, «и имело место улучшение восприятия ими учебного материала». В целом занятия проходили нормально, замечаний по поводу пропусков студентами уроков не было.

Хуже дела обстояли с самим проведением занятий преподавателями по разным причинам. По вине преподавателей в первом семестре было пропущено 12% учебных часов от их общего количества. А преподаватель по обществоведению вообще оказался для Рабфака «элементом нежелательным», так как пропустил 50% уроков, поскольку был внешним совместителем в нескольких учебных заведениях. По этому поводу «было высказано единое мнение членов Совета Рабфака, что надежд на то, что из него может выйти хороший и полезный член общества, нет» [19, л. 50, 51 об.]. Исходя из высказываний преподавателей Рабфака мы видим, что его студенты – это взрослые люди, обладающие часто большим жизненным опытом, но за свою жизнь не закончившие никакой школы, «не прочитали многие из них ни одной книги, иногда с большим трудом могут разобрать печатный текст».

Перед преподавателями Рабфака стояла первостепенная задача: привить студентам необходимые им навыки, которые стали бы для них фундаментом для дальнейшей систематизированной и успешной учебы и работы. Потому на занятиях ставились ближайшие цели: развить у студентов механизм чтения, научить их бегло и сознательно читать книги с несложным содержанием. Воспитывать у них умение правильно, взаимосвязано и толково выражать свои мысли, прививать элементарные навыки, учить правильно писать орфографически, со всем этим постепенно дисциплинировать их мысли. Поэтому для чтения подбирались художественные произведения небольшого объёма, несложные по содержанию, близкому восприятию слушателей, которые сами были из среды пролетариата и крестьянства. Основным источником для чтения была хрестоматия «Освобожденный труд».

В течение семестра были прочитаны и проработаны в классах следующие произведения: М. Горький «Как я учился», А. Чехов «Ванька», Л. Толстой «После бала», Гончаров «Детство барченка», отрывки из романов и т. д. [19, л. 51 об.]. Работа по развитию речи проходила большей частью в связи с литературным чтением. Каждое произведение служило предметом совместного обсуждения, вызывая нередко весьма оживленные «прения». Занятия по грамматике ставились также по возможности в связи с литературным чтением. Эти занятия понимались, прежде всего, как наблюдение над языком, языком самих слушателей и языком читаемых произведений. Преобладающим методом здесь был метод индивидуально-аналитический. В основу его были положены принципы современной научно-нормированной грамматики. При проведении письменных работ становилось несколько целей: а) развитие мысли; б) развитие речи, в) развитие навыков орфографически правильного письма. Из разных видов письменных работ практиковали преимущественно следующие: запись составленного плана прочитанной статьи, конспектирование прочитанного, составление письменных отчетов, например, о состоявшемся в группе литературном суде, коллективные сочинения по теме из жизни слушателей. Тексты таких сочинений подвергались коллективному обсуждению совместно со всеми слушателями и затем записывались одним из слушателей на доске, а остальными в тетрадях. Со студентами было выполнено большое количество упражнений грамматического и орфографического характера. Из доклада председателя предметной комиссии по математике Н. П. Гольдбурга видно, что работу по математике преподаватели согласовывали во всех группах и «держали курс на слабых», чем вызвали вначале недовольство некоторых более сильных студентов. Существенным тормозом в овладении математическими знаниями явилось полное отсутствие у многих студентов точных представлений об этой дисциплине. Намеченная предметной комиссией программа сводилась к следующему: проверка знаний; как работать с таблицей умножения и деления. «Деление целых чисел, закругление делителя с недостатком и избытком. Сокращенная запись деления на однозначное число. Освоение приемов быстрого умственного счёта. Понятие о дробях и запись ее. Сложение и вычитание дробей с одинаковыми знаменателями» [19, л. 52 об.].

Предмет «Неживая природа» преподавался по 2 ч в неделю и существенных замечаний по данной дисциплине не было. Трудности вызвал курс географии, с начала семестра студенты не знали карты мира, системы координат, о движении земли, об ориентировке на плане местности и т. д. Дисциплине «Механика» требовалось уделить особое внимание, так как студенты проявляли к ней значительный интерес и были активны и сознательны. В начале изучения обществоведения не было определенной программы. Приходилось руководствоваться указаниями агитпрома Губкома. В первый месяц занятия носили пропедевтический характер, зачитывался предварительный вводный курс в сжатой форме. В рамках обществоведения начинали рассматривать раздел по истории первобытной культуры: целиком выполнить задание за семестр не удалось из-за ненадлежащего посещения преподавателем уроков, особенно в третьей и пятой группах. Относительно методов прохождения курса обществоведения отмечалось, что в общем преподавание велось путем собеседований, которые иногда переходили в лекции, другие методики применять к этим категориям учащихся было нельзя. Несмотря на все усилия педагогов, как сказано в документе: «споять учащихся не удалось». Из плана на второй семестр в 1924 году следовало, что нужно было пройти до конца темы периода империализма и эпохи мировой войны и только после этого выполнить предложение Главпрофобра о введении в учебный план предмета по истории Германской революции [19, л. 53 об.].

Данная информация свидетельствует о том, как совершенствовалась и реализовывалась на практике система высшего образования в Гомеле в первые годы советской власти.

И.Ю. Уваров, ГГТУ им. П. О. Сухого

Литература

19. ГАГО. Фонд 60. Оп. 1. Д. 1079. Протоколы заседания президиума Гомельского рабочего факультета; списки желающих поступить на Рабфак. Начато 16 марта 1923. Окончено 23 августа 1924 г.
58. ГАГО. Фонд 478. Оп. 1. Д. 1. Гомельский вечерний рабочий факультет Народного комиссариата просвещения БССР. Постановления, циркуляры, инструкции Совнаркома, Наркомпроса, Наркомфина БССР. Начато 3 октября 1927 г. Окончено 26 октября 1928 г.
59. ГАГО. Фонд 478. Оп. 1. Д. 10. Звесткі аб наведваньні студэнтаў вячерняга Рабфаку [сведения о посещаемости занятий за 1927/28 учебный год Гомельского рабочего факультета Минского политехнического института, г. Гомель]. Начато в 1927 г.
73. ГАООГО. Фонд 1. Оп. 1. Д. 512. Отчеты и доклады о ликвидации безграмотности, списки ячеек по уездам, списки и анкеты членов Губкома РКП (б) и документы на исключенных из партии. Начато 1 января 1920 г. Окончено 10 августа 1920 г.
74. ГАООГО. Фонд 1. Оп. 1. Д. 651. Списки предприятий Губернии. Начато 1920 г. Окончено 1920 г.

Гомель в исторической ретроспективе (1918–1925 годы) [монография] / И. Ю. Уваров. – Гомель : ГГТУ им. П. О. Сухого, 2021. – 201 с. : ил.