В 1406 году во время очередной литовско-московской войны князь Александр Патрикиевич открыто проявил «враждебные замыслы», за что и был лишён власти над Стародубом и Гомеем разгневанным Витовтом. После этого город временно управлялся великокняжескими наместниками, а затем вошёл в возрождённое Черниговское княжество и принадлежал литовскому князю Свидригайло. За рьяную приверженность православию, промосковскую ориентацию и сепаратную деятельность его прозвали «великим князем русским». В документе 1430 года Гомей числится среди городов, принадлежавших Свидригайло в момент его избрания на великокняжеский стол в Вильне.
Новый великий князь Казимир I Ягеллончик отдаёт в 1446 году Гомей «на житьё и кормленье» новому беглецу из Московии — боровскому князю Василию Ярославину, близкому родственнику правящего московского дома. По этому поводу в летописи говорится»… даде Дьбрянск (Брянск) в вотчину, да Гомей да Стародуб». Василий управлял Гомеем недолго: породнившись через несколько лет с великим московским князем Василием II Тёмным, он оставляет свои владения и возвращается в Московию.
В 1452 году престарелый, уставший от изнурительной политической борьбы, Свидригайло заслужил снисходительность Казимира I и вновь получает во владение Гомей. Из деяний Свидригайло, касающихся города, история сохранила немногое. Так, своему сподвижнику боярину Андрею Саковичу он пожаловал несколько сёл Гомейской волости — Даниловичи, Дуровичи, Волосовичи. В эти же годы распоряжением великого князя владения в Гомейской волости получают бояре Бумонт. Еско Протасович, Гарман Радивонович.
В 1454 году в Литве появился очередной влиятельный беглец из Московии можайский князь Иван Андреевич. Иван имел знатную родословную: он приходился внуком Дмитрию Донскому. Можайский князь приглянулся литовским правителям и вскоре он получил во владение несколько городов и волостей близ московской границы, в числе которых был и Гомей. О деяниях Ивана история сохранила сообщение, что он отобрал у бояр Свидригайло пожалованные им села и угодья, передав их своим сыновьям Андрею и Семёну.
После смерти отца Гомей достаётся Семёну. Об этом мы узнаем из грамот короля и великого князя Литовского Александра 1496 и 1499 годов. Семён и его наследник получили право вечного владения городом, его волостью с сёлами и слободами, пахотными, бортными, охотничьими и рыбными угодьями, сбора даней и таможенных пошлин в свою пользу. Грамота 1499 года подчеркивала, что «волен то он продати и отдати и заменити и к своему ужиточному обернути, как сам наилепей розумеючи…»
Семён Иванович не преминул воспользоваться почти неограниченной властью в стародубско-гомейских владениях и начал собирать непомерно большие проездные пошлины с московских купцов. Жалобы на его самоуправство сыпались одна за другой и дошли до московского двора. В связи с этим великий московский князь Иван III вынужден был даже обращаться в Вильню с требованием урезонить своенравного Семёна. Жалобы, однако, имели слишком малое действие. Так, однажды Семён Можайский приказал своим людям ограбить «московских торговых людей», проезжавших через Гомей. Слуги постарались на славу и отняли у купцов большое количество товара на огромную по тем временам сумму. При всём при этом Семён Иванович проявлял поистине княжескую благосклонность к православным гомейским священникам, которых щедро одарил земельными угодьями, денежными средствами и зависимыми крестьянами.
На снимке: обломки печных изразцов XV-XVI веков из раскопок в Гомеле. Рисунок О. Хатулевой.
О. Макушников
Гомельские ведомости, 26 сентября 1992
