Фармацевтическая школа и курсы аптечных работников в Гомеле в 1920-1924 годы

В современной историографии по истории медицины и фармации Беларуси практически отсутствуют специальные исследования по теме подготовки специалистов в области фармацевтического производства в Гомеле в первой половине 20-х годов XX века.

Гомельская губернская фармацевтическая школа была открыта не позднее 5 февраля 1920 года на базе трёхгодичной школы аптечных работников, которая существовала с 1918 года. Местом нахождения школы было здание, расположенное в Гомеле по адресу: ул. Крестьянская, д. 59 или, как свидетельствует указатель на почтовой открытке, «на углу улиц Крестьянской и Замковой» [2, л. 1–1 об.]. Фармацевтическая школа являлась средним профессионально-техническим учебным заведением, целью которого была подготовка квалифицированных работников аптек и среднего технического персонала для фармацевтических лабораторий. Руководство школой осуществлял отдел народного образования Гомельского губисполкома. Продолжительность обучения в школе составляла два года. Преподавание велось по программам, утвержденным Государственным учебным советом. Заведующим школой был в 1921 году товарищ П. Клинцов, на его имя писали заявления абитуриенты [4, л. 15]. Как свидетельствуют документы за 1922–1924 годы, в это время заведующим школой был назначен товарищ М. В. Быховский, который ранее работал в этой школе фармацевтом, образовательный ценз его в документе не указан. Несмотря на все сложности того времени, в школе был подобран хороший педагогический состав высококвалифицированных специалистов. Отдельные архивные источники сохранили информацию об этих людях. Так, указано, что И. Б. Хейфиц окончил медицинский факультет Юрьевского университета, врач акушер, стаж работы – с 1894 года; М.С. Гродзенский окончил Московский университет по специальности «химик», стаж – с 1893 года; Н.А. Хайкин образование получил при Харьковском университете по специальности «фармацевт», стаж – с 1899 года; Э.Г. Цубина окончила Высшие женские Бестужевские курсы при Петербургском университете, преподавала в школе историю и латинский язык, стаж – с 1914 года. [6, л. 5]. В школе преподавались следующие дисциплины: анатомия человека, физиология, аптечная техника, ботаника, зоология, гигиена общая и профессиональная, история, политэкономия, латынь, математика, подача помощи в несчастных случаях, русский язык, фармакогнозия, фармакология, фармакология с токсикологией, физика, химия неорганическая и органическая, фармация (все названия предметов переданы так, как указано в источнике) [4, л. 54]. Руководство школы составило график посещения с 6 декабря 1921 года. Первого районного физического кабинета имени Фарадея в Гомеле. Для первой и второй групп учащихся фармацевтических курсов был установлен график посещений этого кабинета: в среду и субботу – с 12.00 до 14.00. Занятия вел заведующий физическим кабинетом врач Иван Иванович Стандровский [14, л. 9].

О том, как проходили выпускные экзамены, свидетельствуют скупые сведения ведомостей. На основании этих документов видно, в какие числа сдавали предметы выпускники фармацевтической школы: 15 августа 1923 года сдавали гигиену и подачу скорой помощи в несчастных случаях, 18 августа – фармакологию и фармокопею; 21 августа – ботанику; 28 августа – химию. Оценку всем ставили прописью или «удовлетворительно», или «вуд», больше никаких результатов в виде оттестации в баллах указано не было [3, л. 44, 45 об., 46, 27, 48–52]. Известен список членов экзаменационной комиссии фармацевтической школы за 1923 г. Ими были заведующий школой Быховский, а также Лядковский, Стандровский, Хейфиц, Кейлин, Смирнов, Гродзенский, Цубина и Савинский [4, л. 55].

Среди выпускников Гомельской фармацевтической школы были и те, кто поступал на химический факультет Московского университета. Это видно из справки, выданной 8 сентября 1923 года М. Л. Будянской, в связи с тем, что она сдала согласно учебному плану в школе все зачёты и получила временное удостоверение фармацевта. Из-за отсутствия информации о поступлении в университет М.Л. Будянская опоздала со сдачей вступительных экзаменов и в конечном итоге вернулась домой в Гомель [4, л. 32].

Заработная плата преподавателей и стипендии учащихся, отраженные в отдельных ведомостях, свидетельствуют о том, что «на оплату жалования педагогам и служащим Гомельской фармацевтической школы за декабрь 1922 года были потрачены следующие суммы денег: заведующий школой М.В. Быховский получил 119 рублей, преподаватель С. Марголин – 166 рублей 60 коп., Э.Г. Цубина получила 97 рублей, преподаватель фармакологии И.Б. Хейфец – 107 рублей» [5, л. 12]. Из требовательной ведомости на выдачу денег стипендиатам фармшколы за март 1924 года было уплачено по 9 руб. каждому. Всего стипендиатов в одной группе числилось 15 человек, а всего в группе было 30 человек [5, л. 57].

Из доклада заведующего Губернской фармацевтической школы товарища М.В. Быховского от 6 октября 1923 года следует, что за три года работы этого учебного заведения условия её существования мало изменились. Школа по-прежнему нуждалась в материальном снабжении и обеспечении. Как записано в документе: «случайность финансовых источников, питающих школу, не может создать в этом году обеспеченного материального базиса для ее существования». Школа не имела постоянного учебного корпуса, из-за чего нельзя было наладить качество учебных занятий «и строго выработанного школьного дня». Вспомогательные учреждения школы разбросаны по городу, что сильно отражалось на работоспособности учащихся. Преподаватели из-за низкой заработной платы вынуждены были искать совместительство в других учебных заведениях, а это являлось крупным тормозом в учебно-познавательном процессе и препятствовало новым методам преподавания [1, л. 139].

Касательно уровня теоретической подготовки и социального положения учащихся можно отметить следующее. В Гомельскую фармацевтической школу все поступающие абитуриенты принимались с базовым образованием. На основании отдельно взятых архивных источников мы видим, что в Гомельский уездногородской отдел здравоохранения 22 декабря 1920 года поступило заявление от рецептора Ветковской советской аптеки Б. Зеличенок. Поступающая просит зачислить её слушательницей на первый курс профтехнической школы (такое название имела фармшкола до 1921 года). О себе абитуриент сообщает, что фактический стаж ее работы – 2.5 года (как в документе). Образование – 6 классов женской гимназии [4, л. 12]. Из заявления уже упомянутой Мани Львовны Будянской, поступающей в вышеназванную школу 26 февраля 1921 года, видно, что у девушки к этому времени было 4 класса гимназии [4, л. 1]. Поступающая 16 февраля 1921 года Шейндля Головей из местечка Туров, проживающая в Гомеле по адресу: ул. Ирининская, д. 35, квартира Шолома Демяховского, сообщает, что ее образовательный ценз составляет восемь классов гимназии [4, л. 6]. Дубровская Сора Моисеевна, проживающая в Гомеле по адресу: ул. Замковая, д. 30, квартира доктора Рубинштейна, просит подвергнуть её испытанию для поступления в фармшколу. Копию посемейного списка и образовательный ценз за №–146 Ѣ 4 прилагает к заявлению [4, л. 11]. Из удостоверения гражданки из местечка Новый Быхов Иды Гершанок видно, что её на учебу в фармацевтическую школу командирует администрация местного уздрава. «При сем прилагаю метрическое свидетельство, а образовательный ценз доставлю до 8 февраля 1921 года». В заявлении указан адрес проживания в Гомеле: ул. Аптечная № 6, бывший дом Шацова, общежитие фармшколы [4, л. 9–10].

Администрация Губпрофобра 30 июня 1923 года обращает внимание заведующего Гомельской фармацевтической школой на то, что следует принимать необходимые меры для недопущения массового пропуска уроков учащимися [1, л. 22]. Особенно это следует контролировать после весенних каникул, которые были в школе с 1 по 14 марта 1923 года Губпрофобр интересовался у заведующего школой, как им было использовано каникулярное время для приведения в порядок инвентаря в мастерских и лабораториях, а также, какие экскурсии были проведены с учащимися [2, л. 51].

Из протокола заседания Губбюро Гомельского Губотдела от 7 апреля 1923 года видно, что органы местной власти требуют обратить внимание на улучшение социального состава учащихся [2, л. 37]. Можно отметить, что 18 октября 1922 года учащихся в фармацевтической школы Гомеля было 74 человека, преподавателей – 11, работников администрации – 3 человека и 5 – рабочих. Школа имела опытную аптеку, химический кабинет. Учащиеся могли воспользоваться Первым районным физическим кабинетом, посещать педагогический и санитарный музеи [1, л. 1]. К 6 июня 1923 года учащихся в фармацевтической школе осталось 45 человек, и они, как сказано в документе: «по своему социальному положению вполне отвечают современным требованиям. А по уровню теоретической подготовки уровень знаний этих учащиеся гораздо выше тех, кто поступил в школу в прошлом году» [1, л. 139].

О проводимой идеологической работе, которая велась в фармацевтической школе, можно следить по событиям, связанным со смертью Ленина. В день 21 января 1924 г. работники и учащиеся составили лозунги к плакатам для демонстраций, и смысловое содержание этих метафор явно свидетельствовало об идейности взглядов людей новой эпохи. «Ильич умер, но живо его детище – союз рабочих и крестьян», или, например, такое: «никогда еще после Маркса история недавнего освободительного движения пролетариата не выдвигала еще такой гигантской фигуры, как наш политический вождь, учитель и друг – Ленин» [1, л. 223]. В связи с этим днем можно упомянуть и о сильном морозе, как вспоминала гомельская старожилка Мария Фоминична Бурченко, 1909 года рождения: «когда умер Ленин, холод был настолько сильным, что люди прямо на улицах жгли костры, часами простаивая на митингах в ожидании новостей из Москвы».

По поводу практики учащихся школы следует сказать, что она осуществлялась в аптеках Гомеля на основании решений фармуправления. В документе сказано: «Гомельская фармацевтическая школа просит распределить согласно прилагаемому при сем списку курсантов выпускной группы вышеозначенной школы по аптекам города Гомеля для практики в течение летнего периода согласно циркуляру Наркомздрава 3 от 29 сего мая за номером 124, зав. школой» [3, л. 37]. В документе Белорусского наркомздрава речь шла о том, что все здравотделы должны предоставить возможность учащимся фармацевтических школ на практике работать в государственных аптеках [3, л. 35].

Иногородние учащиеся обеспечивались общежитием, под которое было переоборудовано здание по Аптечной улице, принадлежащее ранее господину Шацову [3, л. 1]. Организация жизни учащихся в общежитии отражала всю реальную действительность периода начала прошлого столетия. Как свидетельствует документ от 6 декабря 1923 года, общежитием в то время заведовала гражданка Резникова (И. Ф. не указаны) [3, л. 2]. В здании общежития фармацевтической школы было печное отопление, на кухне были установлены варочные печи и самовар [3, л. 8]. Из-за отсутствия водопровода в 1921 г. воду в общежитие привозили водовозы. Оплата за электроэнергию в общежитии за январь 1923 года составила 511 руб. В январе 1924 года в общежитие было закуплено две дюжины ложек на сумму 3 руб. 33 коп. и тридцать чайных ложек на сумму 7 руб. 6 коп. [3, л. 23].

Особый интерес по обозначенной теме представляют записи, сделанные административными работниками в хозяйственной книге по фармшколе и общежитию за 1922–1924 годы. В ней отражены различные виды работ и их стоимость, исчисляемая в разных суммах денег, в период проведения финансовой реформы в стране. Кроме того, незначительные, на первый взгляд, короткие эпизоды трудовой деятельности и бытовые отношения коллектива фармшколы ярко иллюстрируют повседневную деятельность гомельчан, которые работали в этом учреждении.

Из имеющейся информации по данному вопросу можно узнать, например, что 25 сентября 1922 года в графе «расходы» указана сумма в 400 руб., которая была уплачена мастеру за починку самовара в общежитии фармшколы [3, л. 2]. Другому мастеру 18 декабря было уплачено 325 руб. за ремонт весов в школьной аптеке. А за распил одной сажени дров и очистку труб в печи общежития 8 января 1923 года трубочисту Ковалеву было уплачено 40 руб. [3, л. 5, 6]. За учебники по фармации 30 января 1923 года школа уплатила 15 руб. 25 коп. При этом учебные пособия в Гомеле купить было невозможно, для их приобретения 14 января 1923 года врач Марголин был командирован в Москву с целью «закупки учебных пособий для школы; на их покупку ему было выдано из школьной кассы 800 рублей» [3, л. 6]. Необходимые медикаменты для проведения практических занятий школа приобретала в фармуправлении: 1 февраля 1923 года за очередную их партию было уплачено 83 руб. 41 коп. [3, л. 7].

Или, например, о стоимости почтовых конвертов за 31 июля 1923 года свидетельствует запись о том, что для нужд школьной канцелярии было закуплено 100 конвертов на сумму 65 руб. [3, л. 13]. А за стирку девяти медицинских халатов работнице Степановой 30 августа 1923 года школа уплатила 57 руб. Руководство школы даже проявило заботу о том, чтобы обеспечить преподавательский состав записными книжками, за что было уплачено Полеспечати 20 сентября 1923 года 780 руб. [3, л. 16].

Для содержания помещения школы в надлежащей чистоте при уборке его использовались дезинфицирующие средства, о чем свидетельствует запись от 11 октября 1923 года: «Ханиной за один мешок для мойки полов уплатить 250 рублей». Тут же в другой записи от 15 октября говорится о том, что извозчику за доставку досок в общежитие школы надо было уплатить 225 руб. Из этого пиломатериала требовалось осуществить ремонт пола в общежитии. В этот же день в хозяйственной книге была сделана интересная запись о двух червонных рублях, которые приравнивались по новому курсу к 518 руб.: «А. Шур выдать аванс в счет жалования на октябрь месяц 2 червонных рубля по курсу 518». О денежных выплатах рабочему школы Севастьянову от 24 октября 1923 г. сохранилась такая запись: «за 4 рабочих дня по ремонту пола и потолка в общежитии школы нужно уплатить по 41 рублю 90 копеек товарными рублями» [3, л. 18]. Из обращения в фармуправление узнаем, что «22 октября 1923 года школа заказала химические реактивы, и за их уплату положено уплатить 3 рубля 38 копеек» Тут понятно, что в этот период – 1923 год – все оплаты осуществились в новых, более удобных для взаиморасчётов деноминированных рублях. А вот в записи от 1 января 1923 года упоминалась сумма – 36 коп. в червонных рублях, равных 250 рублям в совзнаках, предназначенных Хорошину (И. О. не указаны) за починку 2 ведер в общежитии. В записи от 8 ноября 1923 года сказано, что Каплану (И. О. не указаны) за перевозку из школы в школьную аптеку шкафа заплатили 71 коп. в червонных рублях или 500 руб. в совзнаках. Выписать газету в школу за ноябрь 1923 года можно было за 1 руб. 50 коп. в червонных рублях или 1207 руб. в совзнаках [3, л. 19].

Также в ходе проведенного исследования было, например, установлено, что дрова для общежития школы 14 декабря 1923 года были доставлены с берега реки Сож Бинкиным (И. О. не указаны), за что «ему было уплачено 5 руб. 50 коп.», при этом сумма в совзнаках в документах уже перестает фигурировать [3, л. 21]. Дрова в школу доставляли на извозчике из другого склада, расположенного на улице Вокзальной в Гомеле [3, л. 30]. А со склада фармуправления 10 декабря 1923 года в общежитие школы был доставлен кирпич для ремонта печи. Через 2 дня работающий в общежитии рабочий Севастьянов получил оплату за свой труд за 6 дней – 12 руб. 93 коп. Принимая во внимание эту сумму, можно предположить, что за 24 рабочих дня в месяц рабочий человек мог получить 51 руб. 72 коп. Эта информация свидетельствует о крайне низком уровне жизни простых гомельчан в послереволюционное время. Работа печника, который ремонтировал кафельную печь в общежитии школы 16 января 1924 года, за 21/2 рабочих дня (так было указано в документе) была оценена в 6 руб. 94 коп.

Следует вспомнить о командировке доктора С. Марголина в Москву. Надо полагать, что он, очевидно, съездил вполне удачно, поскольку уже 19 декабря 1923 года вновь откомандировывается в столицу, на сей раз за химическими реактивами и посудой для химлаборатории. Предназначенная ему сумма для покупок составляла 1300 руб. А для достижения договоренности с московскими поставщиками было истрачено 36 коп. на телеграфные переговоры. С. Марголин вернулся обратно с закупленными товарами на сумму 915 руб. 85 коп., что отмечено в записи от 31 января 1924 года. Дефицитом в тот период в Гомеле была даже бумага для делопроизводства, а её заказывали для школы из Ленинграда 28 апреля 1924 года «количеством 144 листа по цене 3,75 копеек за партию» [3, л. 29]. В конце 1923 года несколько подешевели учебники по фармации, так, за 10 книг по этой дисциплине 27 декабря нужно было уплатить 6 руб. 44 коп. [3, л. 22].

Видимо, в январе 1924 года в общежитии школы начал работать водопровод, поскольку запись в документе гласит: «заплатить Позину за кран водопроводный в общежитии 2 рубля 50 копеек». А 28 января 1924 года коменданту общежития товарищу Майзину надо было уплатить за ремонт водопроводной трубы [3, л. 23–24]. Тут же другая запись свидетельствует о том, что, когда умер Ленин, «в лавке № 5 ЦРК 25 января 1924 г. было закуплено 2 аршина сатина для траура на сумму 1 рубль 92 копейки» [3, л. 24]. А для отопления помещений фармшколы и общежития в Гомеле 14 февраля 1924 года закупили 3 кубических сажени березовых дров [3, л. 25].

К первомайским праздникам 1924 года в фармацевтическую школу закупили 1 аршин красного сатина для изготовления флага [3, л. 29]. Этот праздник должен был создать хорошее настроение у учащихся и преподавателей школы.

По поводу отдыха и питания преподавателей и учащихся школы в документах сказано о том, что 26 июня 1924 года заведующий школой М.В. Быховский уехал в отпуск в счёт заработной платы за июль месяц, составившей 44 руб. 55 коп. [3, л. 31]. Другой сотрудник уехал в дом отдыха в Чёнки [3, л. 32]. В начале сентября 1924 года в Гомеле начала работать «первая общедоступная столовая, где за 100 обедов для стипедиантов было уплачено 3 рубля 71 копейку. А 18 сентября в первой столовой ЦРК за 300 обедов было уплачено 13 рублей 52 копейки» [3, л. 34].

Причиной закрытия фармацевтической школы в Гомеле в 1924 году, послужило отсутствие денежных средств в местном бюджете. Как сказано в документе: «Фармашколы, лишенные госснабжения, исключаются из местного бюджета». В постановлении Главпрофобра от 19 сентября 1924 года указывалось, что «ввиду недостатка Центральных Государственных средств, на Госбюджете оставлено крайне большое число техникумов и в том числе семь фармацевтических школ в Ленинграде, Москве, Воронеже, Ростове-на-Дону, Перьми, Томске и Смоленске» [46, л. 2]. Фармшколы, лишенные госбюджетного финансирования, исключались из местного бюджета. Поэтому отдел среднего и высшего образования Главпрофобра по соглашению с Наркомзадравом и ЦРК Союза Медсантруда постановили закрыть фармшколы в Гомеле, Калуге и Екатеринбурге [46, л. 2]. Однако после официального закрытия фармшколы в Гомеле на основе ее учебно-методической базы были открыты краткосрочные курсы подготовки работников аптек.

Набиралась одна группа из 36 человек, в которой 20 человек были из уезда и 16 человек – из Гомеля. Средства, отпущенные на открытие этих курсов, составляли на 5 сентября 1924 года 3500 руб. [46, л. 5].

Уже 8 декабря 1924 г. состоялось передача имущества и денежных средств фармшколы в сумме 537 руб. 98 коп. заведующим М.В. Быховским фармацевтическим курсам, которые возглавил Н. А. Хайкин, в присутствии заведующего Губпрофобром товарища А. Е. Аронова [46. л, 6]. Об этом свидетельствует выписка «из протокола заседания Губбюро аптечной секции союза Медсантруда от 24 июня 1924 г.». Также было принято решение открыть там с 15 сентября 1924 года курсы для подготовки аптечных помощников и учеников [46, л. 7 об.]. Штат преподавателей и работников был утверждён с 18 октября 1924 года. [46, л. 10].

Следует отметить, что социальные программы советской власти имели долгосрочную перспективу и были направлены на укрепление отечественного здравоохранения и развитие его качественной учебной базы по подготовке квалифицированных специалистов в области фармацевтики.

И.Ю. Уваров, ГГТУ им. П. О. Сухого

Литература

1. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). Фонд 40. Оп. 1. Д. 2. Циркуляры и инструкции губпрофобра, протоколы заседаний педсовета и отчет о работе школы за 1922/23 и 1923/24 учебные годы. Начато 1 ноября 1922 г. Окончено 8 октября 1924 г.
2. ГАГО. Фонд 40. Оп. 1. Д. 3. Циркуляры Гавпрофобра и губоно, сведения о штатах школы и учебных планах. Начато 30 декабря 1922 г. Окончено 6 февраля 1924 г.
3. ГАГО. Фонд 40. Оп. 1. Д. 4. Приходно-расходная книга Гомельской фармацевтической школы. Начато 16 августа 1922 г. Окончено 8 октября 1924 г.
4. ГАГО. Фонд 40. Оп. 2. Д. 1. Заявления граждан о зачислении в школу; справки, выданные учащимся о получении свидетельств об окончании школы; экзаменационные ведомости. Начато 12 декабря 1920 г. Окончено 20 мая 1924 г.
5. ГАГО. Фонд 40. Оп. 2. Д. 2. Ведомости на выдачу заработной платы преподавателям и административно-техническому персоналу и стипендии учащимся школы за декабрь 1922 г. – октябрь 1924 г.
6. ГАГО. Фонд 40. Оп. 2. Д. 3. Удостоверения и списки преподавателей и учащихся. Начато 3 января 1922. Окончено 9 октября 1924 г.
14. ГАГО. Фонд 60. Оп. 1. Д. 325. Отчет и сведения о работе музея имени А. В. Луначарского, протоколы заседания музейной коллегии и школьных советов. Протоколы заседания школьного совета Первой вечерней школы; месячный отчет о работе педагогического музея. Начато 24 июня 1921 г. Окончено 15 марта 1922 г.
46. ГАГО. Фонд 167. Оп. 1. Д. 4. Протоколы заседаний педсовета курсов и коллегии Гомельского губпрофобра, сметы расходов на содержание на 1924/1925 учебного года и отчеты о работе курсов; статистические карточки по учету труда. Начато 14 июня 1924 г. Окончено 31 сентября 1926 г.

Гомель в исторической ретроспективе (1918–1925 годы) [монография] / И. Ю. Уваров. – Гомель : ГГТУ им. П. О. Сухого, 2021. – 201 с. : ил.