В честь чего так названа улица в Новобелице? Что знают гомельчане об этой дате.
Довоенный День Победы
В Гомеле существует несколько городских названий с цифрами и датами. Но если с фабрикой «8 Марта» и улицей 50 лет БССР все более или менее понятно, то есть топонимы и позаковыристей.
11 июля мы отправились на одноименную улицу расспросить местных жителей. Улица 11 июля пересекает проспект Ильича недалеко от въезда в Новобелицу со стороны Гомеля. Мы опросили около двух десятков местных жителей разных лет и занятий.
Николай, мужчина средних лет из частного сектора:
— Улица 11 июля? А кто ее знает? Июля и июля…
Только два человека дали ответы, близкие к правильному.
60-летний Владимир сказал, что название связано с событиями революции. Ему об этом рассказывали родители.
Татьяна, женщина с ребенком:
— Наверное, это связано с освобождением от оккупантов?
Две молодые девушки сказали, что название касается событий войны. Еще несколько человек утверждали, что знали ответ и даже специально интересовались историей этой улицы, но сейчас уже не помнят — слишком большой поток информации поступает каждый день.
Что ж, попробуем вспомнить вместе.
В довоенной Беларуси 11 июля отмечали как главный республиканский праздник. Практически это был аналог Дня независимости. Или — праздника Победы.
История вопроса такова. После революции 1917 года мнения о дальнейшей судьбе Беларуси у наших соседей были разные. Для начала нас оккупировала армия Германской империи. Если быть точным, то значительную часть Западной Беларуси войска Вильгельма II, доводившегося российскому царю Николаю II двоюродным братом, заняли еще в 1915 году. Остальное — в начале 1918 года, накануне Брестского мира. По имеющимся данным, немецкий император и правительство признавать независимость Беларуси не собирались. Ее южную часть, включая Гомель, немцы передали Украине. Остальное намеревались вернуть России с «белым» или «красным» правительством — по ситуации, и Польше. Но вскоре в самой Германии произошла революция. А затем Польша в ноябре 1918 года провозгласила независимость и объединение своих земель «австрийского, русского и прусского захвата».
Однако в стране, еще недавно столь страдавшей под чужим гнетом, нашлось достаточно шовинистов, отрицавших право соседей на самоопределение. После ухода немцев польские легионы быстро заняли большую часть Беларуси.
Правда, вставший во главе Польши бывший социалист Юзеф Пилсудский сначала обещал Беларуси определенную самостоятельность — в федеративном союзе с Польшей. Но в скором времени в польской политике возобладала точка зрения крайних националистов, заявивших о восстановлении унитарной Речи Посполитой в границах 1772 года. Левоэсеровская Народная Рада БНР была арестована. Лидер же Наивышейшей Рады БНР Антон Луцкевич подписал унию Беларуси с Польшей, но все равно был интернирован в Варшаве по приказу Пилсудского.
Уроженке Новобелицы Пелагее (Полуте) Бодуновой, лидеру Белорусской партии социалистов-революционеров и секретарю призрения (министру социального обеспечения) БНР, удалось бежать из польской тюрьмы. Белорусские эсеры, самая массовая партия на тот момент, выступали против любой оккупации Беларуси. Их опору составляли крестьяне, недовольные политикой реквизиции продовольствия и возвращения земель помещикам, которую проводили польские военные власти. Разумеется, вопросы языка или независимости волновали крестьян меньше. Белорусские революционные социалисты решительно становятся во главе повстанческого крестьянского движения. Собственно говоря, кроме эсеров это сделать было некому — к большевикам крестьяне относились настороженно из-за их продразверстки. Под руководством эсеров была создана Народная военная самооборона — прообраз национальной белорусской армии.
Как Полута Бодунова Минск от поляков освобождала
Пелагея Бодунова, хрупкая учительница из Гомеля, возглавляет Белорусский повстанческий комитет. Но дело было не в физическом сложении — страстной преданности этой женщины делу освобождения белорусского народа хватило бы на множество мужчин.
В это время положение советских войск на польском фронте было тяжелым. Польская армия была неплохо вооружена и организована, в том числе, и с помощью Франции и Англии. А самое главное — польские солдаты и офицеры имели высокую моральную мотивацию, полагая, что ведут борьбу за восстановление своего исторического государства. Также комбатантам были обещаны земельные участки по окончанию войны, в том числе, и в Беларуси. Красная Армия несла потери и отступала. Так, в июне 1919 года в Гомеле был сформирован 1-й Пролетарский батальон. Бойцов в него направили гомельские профсоюзы. Под Молодечно батальон попал под сокрушительный огонь польской артиллерии и был разбит. В память погибшего под Молодечно гомельчанина Жарковского была названа одна из центральных улиц города. Участник Всебелорусского съезда в Минске в декабре 1917 года, бывший левый эсер Василий Селиванов, в том бою попал в плен. 8 августа 1919 года Минск был занят поляками.
В мае 1920 года угроза нависла над Гомелем. Части польской армии форсировали Днепр под Речицей и были готовы развивать успешное наступление на гомельском направлении. Но на широкой днепровской пойме легионеры были остановлены отчаянной штыковой атакой курсантов 23-х Минских пехотных курсов.
К лету 1920 года Красная Армия разбила «Вооруженные силы Юга России» Антона Деникина. Отчасти это произошло потому, что в критический для советского командования момент Пилсудский остановил польское наступление — «белых» сторонников «единой и неделимой» России он, и не без оснований, считал большими врагами Польши, чем большевиков. Теперь же Красная Армия перегруппировывала свои силы для решающего наступления на польские войска. И здесь у советской стороны нашлись естественные союзники — белорусские партизаны под руководством Полуты Бодуновой и её товарищей по партии.
В начале 1920 года в деревне Гатово под Минском состоялся 1-й съезд партизан Беларуси, в апреле — 2-й съезд в Михановичах. Большинство повстанческих отрядов находилась под контролем партии белорусских эсеров, часть подчинялась КП(б) Литвы и Беларуси. В апреле 1920 года делегация партии белорусских социалистов-революционеров выехала в советскую Россию для переговоров со Сталиным и Лениным о будущей судьбе Беларуси. Одновременно была установлена связь командования Красной Армии с повстанческими формированиями белорусских эсеров.
4 июля получивший подкрепления Западный фронт РККА пошел в наступление. 6 июля Белорусский повстанческий комитет в оперативном плане был подчинён Реввоенсовету фронта. В тыл польских войск ударили отряды белорусских партизан под руководством белорусских эсеров и литовско-белорусских коммунистов. 7 июля продвижение на Минск начала 27-я Омская стрелковая дивизия. По сути, дивизия была белорусской — в состав ее 1-й (79-й) Белорусской бригады входили 235-й Невельский, 236-й Оршанский и 237-й Минский полки. Основу же 241-го полка 3-й бригады составил Гомельский крестьянский партизанский батальон. В дивизии была также Гомельская, Оршанская и Смоленская артиллерийские батареи. Форсировав Березину, 27-я дивизия разбила крупные силы противника у Озерищ и Смолевич. 11 июля 79-я Белорусская бригада, включая Минский полк, вошла в Минск, встречаемая земляками.
Эдвард Войнилович, крупный землевладелец и видный польский деятель в Беларуси, 11 июля встретил в эвакуации в имении «Атечизна» за Кобрином. Он без прикрас описывает отступление польской армии и земельных собственников:
«27 июля… Все более тревожные известия о приближении большевиков, о взятии Гродно, Соколки, о все большей деморализации армии, о целых отрядах дезертиров, которые все чаще дают о себе знать местному населению».
1 августа Красная Армия была уже в Бресте. Антанта настаивала, чтобы советские войска не шли далее на Запад, угрожая в противном случае оказанием массированной помощи Пилсудскому. Однако Красная Армия всё же двинулась на Варшаву. Но в отличие от Беларуси, на территории Польши красноармейцев не поддержали ни партизаны, ни мирное население. В польских войсках начался патриотический подъём. Результатом стало поражение Тухачевского на Висле и потеря Западной Беларуси.
Первоначально БССР была восстановлена в границах всего шести районов Минской области. Признавая за белорусскими социалистами-революционерами реальную политическую силу, большевики предложили им, наряду с Бундом и независимыми профсоюзами, войти в состав Белорусского военно-революционного комитета — фактически правительства Беларуси. Но в конце июля 1920 года Полута Бодунова и её товарищи по партии отказались подписать Декларацию о независимости так сильно урезанной Беларуси. И в знак протеста вышли из Белорусского ревкома. Они видели БССР как практически самостоятельную республику на основе самоуправления вольных Советов, со своей Красной Армией, в свободном союзе с другими социалистическими государствами. И, разумеется, в границах всей своей этнической территории. Для белорусских революционных социалистов начались долгие годы арестов, ссылок и эмиграции. Однако их протест не был безрезультатным — в 1924-1926 годах советское правительство пошло на укрупнение БССР, Гомель и Речица также вошли в ее состав.
Трижды репрессированные
Возможно, из-за спорного характера «Декларации о независимости ССРБ» фактическим государственным праздником была объявлена не дата ее подписания, а день освобождения Минска — 11 июля.
Борьба с оккупацией со стороны «панской Польши» стала основой национального мифа Беларуси в 20-30-е годы. Особое место в белорусском эпосе отводилось партизанам. Не случайно первый белорусский фильм «Лесная быль» в 1926 году был посвящен именно крестьянским повстанцам и заканчивался вступлением Красной Армии в Минск. Фильм Юрия Тарича смотрится наполовину как документальный. Кроме шикарного этнографического фона, режиссер не сильно погрешил против истины и в некоторых других вопросах — белорусские крестьяне восстают против «панской Польши» скорее стихийно, чем под руководством коммунистической партии.
Документы гомельских архивов свидетельствуют — в Гомеле 11 июля активно отмечали уже в 20-е годы. И назывался этот день — «Всебелорусский народный праздник освобождения от белополяков». Кстати говоря, были еще «белочехи», «белофины» и так далее, а вот «бело-белорусов» — не было. В конце 1934 года, ВЦИК БССР создал Комиссию по охране памятников гражданской войны — к 15-й годовщине освобождения Беларуси от польской оккупации. Комиссия должна была выявлять имена героев, трофеи, места наиболее ожесточенных боев. Но середина 30-х годов — это не 20-е с их относительным разгулом советской демократии, когда издания Истпарта переполняли воспоминания эсеров, анархистов и прочих представителей «мелкобуржуазных партий». И когда Гомельский государственный музей готовил к 15-летию этих событий выставку, столичный Музей Революции и гомельские власти указали снять с экспозиции портреты повешенных в Мозыре Фишмана и Бобыра. Вероятно, за их посмертно вскрывшуюся «политическую неблагонадежность»? Приближался 37-й…
В третий раз мозырские коммунары были «репрессированы» уже в наше время. В 1957 году, в период хрущевской оттепели, в Мозыре на горе Коммунаров был установлен памятник казненным здесь в июле 1920 года подпольщикам и погибшим в боях. Всего в братской могиле покоилось 34 человека. В 90-е годы бронзовый памятник был похищен. Все заявления общественности по поводу восстановления монумента результата пока не дали.
***
Несмотря на многочисленные обращения активистов, память о Полуте Бодуновой в Гомеле пока не увековечена. Но у истории есть своя справедливость. В 30-е годы, после долгих лет эмиграции, Пелагея Александровна вернулась домой. Преподавала белорусский язык в родной Новобелице. И очевидно, часто проходила мимо бывшей 3-й Поперечной — ныне улицы 11 июля. Ведь по соседству с ней она родилась и жила. Так или иначе, но это новое название все же было признанием общего дела, которому служили и Пелагея Бодунова, и все те, кто боролся за социальное и национальное освобождение белорусского народа.
Юрий Глушаков
26.07.2018