135 лет назад в наших краях стала появляться первая телефонная связь. Современные способы передачи информации быстро произвели революцию во многих сферах тогдашней жизни…
Ямщики и телеграфисты
В течение долгого времени основным средством связи была почтовая служба, доставлявшая письма, депеши и прочие написанные от руки сообщения. В Российской империи государственная почтовая гоньба была налажена весьма неплохо. Говорят, что организацию многочисленных ямских станций с регулярной сменой лошадей московское государство позаимствовало у тюркско-монгольской империи Чингизидов. Ямские дворы уже в XIV веке стали устраивать через каждые 20-30 вёрст, крепостные крестьяне соседних деревень несли нелёгкую повинность по их обслуживанию. После заключения перемирия между Речью Посполитой и Московским государством в 1667 году почтовой гоньбой стала доставляться переписка и из Москвы в ВКЛ. В Гомеле в 1-й половине XIX столетия уже была своя почтовая станция, тем более, что город находился на магистральном шоссе Петербург-Киев. В начале прошлого столетия конная почта, куда прибывали дилижансы с корреспонденцией, находилась на улице Румянцевской недалеко от ее пересечения с Почтовой (ныне — проспект Победы).
Первый телеграф был оптический — информацию тут передавали с помощью световых сигналов на длинной череде башен. Электрические же импульсы придали невиданную динамику развитию техники и экономики. В числе прочего с их помощью научились передавать информацию на огромные расстояния. В 1850 году через Гомель была проложена первая в России телеграфная линия — из северной столицы в Севастополь. В 1872 году в Гомеле начала работать телеграфная станция, использующая аппараты Морзе. Любопытно, что совсем недавно в одной из гомельских городских газет именно эта дата была названа как время появления первого телефона в Гомеле. То есть «гомельский телефон» родился на 4 года раньше его официального изобретения в Америке? Автору пришлось проделать определённую работу, чтобы выяснить причину появившейся в СМИ ошибки. Оказывается, её источник был заложен ещё в 1989 году — в энциклопедическом справочнике «Гомель». Очевидно, просто при наборе этого весьма неплохого научного издания произошла механическая ошибка — телефон перепутали с телеграфом.
В начале XX века Гомельская почтово-телеграфная контора также находилась на Румянцевской, в доме Шановича — примерно в районе бывшего роддома. Её отделение существовало также на Замковой, в доме некоего Витовта. Начальником конторы в 1913 году был Стефан Козлов. Надо сказать, что служба на телеграфе в то время являлась едва ли не элитным занятием, хоть Антон Чехов и иронизировал по поводу своеобразного стиля речи и поведения телеграфистов. Так, штат уездной гомельской телеграфной конторы состоял из около 40 чиновников от 1-го до 5-го разряда, а также механика телеграфа и надсмотрщиков «высшего» и прочих окладов. Все почтовые служащие того времени носили мундиры и форменные фуражки.
Каковы были расценки на тогдашнюю корреспонденцию? В 1913 году письмо в конверте по Гомелю стоило 5 копеек, за его пределы — уже 14 копеек вместе с маркой. В 1915 году существовали уже другие правила — царская почта стала брать деньги по весу. Письмо в 15 грамм стоило 10 копеек, а вес некоторых писем доходил до 5 разрешенных фунтов! За попытку отправить письмо в посылке почтовые чиновники взимали штраф по 1 рублю за каждые 15 грамм. Только корреспонденция в действующую армию была бесплатной. Услуги телеграфа обходились ещё дороже. Телеграмма по городу стоила 1 копейку за слово, а вот за его пределы — уже 5 копеек. Словом считалась группа в 5 знаков. Отдельно нужно было оплачивать бланк для телеграммы — 15 копеек. Ещё выше были тарифы на телеграфирование за границу — отправить сообщение из Гомеля в Австро-Венгрию стоило 11 копеек за слово, в Алжир — 15, в Англию или Боснию и Герцеговину — 16 копеек. Египет был разделён на 3-и зоны, от 47 до 62 копеек соответственно. Дороже всего гомельчанам обходилось телеграфирование в Китай — 75 копеек за одно слово. С учетом того, что заработная плата большинства населения составляла 10-20 рублей, тогдашняя связь была удовольствием совсем не дешёвым.
Однако для купцов и заводчиков медный телеграфный кабель превратился в настоящую «золотую жилу». С его помощью можно было вести дела с комиссионерами почти в любой точке мира. Например, заказать в гомельский магазин или склад партию чая прямо из китайского Кантона. С помощью телеграфа стали осуществляться и переводы денег. Благодаря технической революции в средствах коммуникации и связи в Гомеле к концу XIX века начинается бурный рост торговли и банков.
«Барышня, Добруш…»
Но что же наш телефон? Первые электрические приборы для передачи звука стали появляться в 1860-1870-х годах. К изобретению телефона пришло практически одновременно несколько человек, но первым в 1876 году запатентовал «говорящий телеграф» американец Александр Белл. Своего ближайшего конкурента при регистрации он опередил всего на 2 часа. Появление телефона сделало связь еще более демократичной.
В 1882 году в Российской империи начинают работать первые телефонные станции. Согласно «Очеркам развития Добрушской бумажной фабрики князя Паскевича», изданным в 1896 году в Петербурге, тогда же на данном предприятии началась модернизация производства. Как показано на приложенной к книге карте, в передней нового главного фабричного корпуса, который сооружался в 1882-1896 годах, и была установлена центральная телефонная станция. Она была соединена с главной конторой и некоторыми фабричными отделениями, с квартирой директора фабрики, его помощника и мастеров, а также с почтовой конторой и станцией «Добруш» Полесской железной дороги. Что касается того, когда Добруш был связан телефонной линией с Гомелем, то разными авторами приводятся различные сведения. По данным очерка истории района, изданного Добрушским райисполкомом, это произошло в 1898 году.
В Гомеле телефонная сеть общего пользования появляется после первой российской революции. В 1910 году Гомельская правительственная телефонная станция находилась на улице барона Нолькена (ныне Ланге). Единственный подземный кабель шёл от станции на угол барона Нолькена с Румянцевской, где стоял шестисаженный столб-«двойник». Наверху столба, рядами крепились восемнадцать «8-ми штырных» металлических траверса. На них и было уложено множество биметаллических проводов диаметром 7,2 мм. Отсюда воздушные линии расходились дальше — по Румянцевской, Мясницкой (Коммунаров) и в сторону Фельдмаршальской (Пролетарской) и Новобелицы. Практически к каждому абоненту должна была вести отдельная «воздушка»!
Соединяли абонентов телефонные барышни — они стояли или сидели тогда у ламельных или бленкерных коммутаторов. Самый простой ламельный коммутатор представлял из себя, грубо говоря, решетки из металлических планок с гнездами и контактами. Такой швейцарский прибор до сих пор хранится в историко-информационной комнате Гомельского филиала РУП «Белтелеком». Соединение осуществлялось вручную, по принципу «провод на провод». Абонент Рабинович, например, запрашивал: «Барышня, дайте мне Гинзбурга, который живёт в доме Лившица. Таки да, того, что напротив трактира» — после чего девушка соединяла провод Рабиновича с проводом Гинзбурга. Кстати говоря, здания в дореволюционном Гомеле не имели нумерации, а обозначались именами владельцев. В 1913 году в Гомеле было 390 абонентов. Это были, прежде всего, различного рода коммерческие заведения, банки, магазины и фабрики. Под №63 был склад смоленского пива, под №76 — казённый винный склад. Телефон был также на пожарной каланче и в холерном бараке — пожары и эпидемии регулярно опустошали дореволюционный Гомель. Абоненты-«физлица» были, как правило, чиновниками либо весьма состоятельными предпринимателями. Под №82 значилась княгиня Паскевич. Телефон был в то время крайне дорогим удовольствием — абонентская плата составляла 49 рублей 50 копеек в год.
Телефонные аппараты в Гомеле были от «Эриксон» и других фирм. Их можно было купить, вместе с сигнализацией, в магазине Натуса в доме Троицкой церкви и в магазине Заблодовского и Загорского на Румянцевской.
А вот телефонизация сельской местности ещё долго стояла на месте. Дело в том, что царские власти сначала запрещали создание в Беларуси органов земского самоуправления. Оно было разрешено у нас только в 1911 году. И уже вначале 1914 года гомельское земство направило министру внутренних дел прошение разрешить строительство телефонных линий на селе. Да, таковы были порядки при монархии — без разрешения МВД ни шагу. Когда было получено «добро» от министра, могилёвский губернатор направил в Главное управление почты и телеграфа ходатайство земства об утверждении схемы телефонной сети и правил его эксплуатации. Несмотря на всю «самодержавную» бюрократию и начавшуюся вскоре первую мировую войну, деятели гомельского общественного самоуправления смогли уже к 1915 году дать телефонную связь и построить земские телефонные станции в Гомеле, Ветке, Добруше, Светиловичах, Старых Дятловичах, Телешах, Чеботовичах, Уваровичах, Красной Буде, Марковичах и Носовичах.
«Смольный на проводе…»
Но если плохая обеспеченность связью сильно осложняла действия российской армии в мировой войне, то большевики по достоинству оценили все преимущества новых технологий. На самом деле крейсер 1-го ранга «Аврора» сыграл решающую роль в октябре 1917 года не своим холостым выстрелом, а радиообращением о победе революции, отправленном с корабельной радиостанции. А вот в Гомеле контроль над телефоном и телеграфом долго сохраняли сторонники Временного правительства. Только после того, как их захватили боевые дружины большевиков, левых эсеров и анархистов, в Гомеле наконец узнали о победе вооруженного восстания в Петрограде. И городской Совет наконец решился взять всю власть в свои руки.
Но уже в 1918 году Гомель захватили немцы и украинские гайдамаки. Телефонная станция, ранее принадлежавшая государству, перешла к этому времени в руках концессионеров братьев Семена и Дмитрия Рукавишниковых. Частные предприниматели, несмотря на растущую дороговизну, снизили зарплату связистам с 110-160 рублей до 55-80. В ответ на это даже кроткие барышни-телефонистки в мае 1918 года поднялись на забастовку. Однако Рукавишниковых поддерживала немецкая и гетманская администрация, и стачка была проиграна.
В марте 1919 года во время стрекопытовского мятежа отряд красноармейцев, оборонявший телефонную станцию, покинул её. Что, видимо, облегчило мятежникам из «Русской народной республики» окружение отеля «Савой», занятого гомельскими коммунарами, и его взятие. В 1927 году в Гомеле была телефонная станция на 600 абонентов и её отделение в Новобелице — ещё на 44 абонента. Наконец, в 1931 году началась масштабная реконструкция телефонной сети. Руководили этим делом механики Дейч и Кадушко. Телефония в Гомеле стала приобретать более современный облик. Была проложена бетонная канализация для магистральных кабелей «А» и «Б» и установлено 16 распределительных шкафов, общая ёмкость распределительной сети составила 1800 пар. А мощность станции была увеличена до 16 коммутаторов.
В 1938 году было создано Гомельское и Полесское управление связи.
В июне 1941 года гомельские связисты были мобилизованы для нужд обороны. Мой дедушка Иван Глушаков в то время был начальником связи в Светиловичском районе. Всех связистов вооружили винтовками и перевели в отряд местного ополчения, отдав строжайший приказ — до последнего обеспечивать связь штабу 21-й армии, защищавшей Гомель. Немецкие танки уже ворвались в Светиловичи, а мой дед с помощниками всё ещё качал связь. С наступлением темноты связисты с боем пробились из Светилович на другой берег Беседи и благополучно отошли.
В период нацистской оккупации городская телефонная сеть не работала, поскольку распределительные шкафы и другое оборудование было уничтожено. Сразу после освобождения Гомеля в ноябре 1943 года небольшая телефонная станция на 30 номеров Народного комиссариата связи была установлена на улице Рогачёвской, 12. В 1944 году телефонная станция на 300 номеров была перенесена на улицу Ланге.
Связь в Гомеле, как и промышленные предприятия, восстановила свой довоенный потенциал уже спустя пять лет после войны — в 1950 году. Затем началась новая телефонизация Гомеля. В 1958 году на улице Жарковского была построена первая автоматическая телефонная станция — АТС-2 на 3 500 номеров. Впоследствии именно здесь разместились основные производственные подразделения Гомельской телефонной станции (ГТС) — цех электросвязи с группами кабельщиков-спайщиков, телефонистов, таксофонщиков и бригадой телефонной канализации. В конце 50-х в Новобелице на улице Ильича была открыта АТС-3 на 500 номеров.
В 1963 году узлам связи была предоставлена возможность брать в Госбанке СССР ссуды на свое расширение. Естественно, что эти финансовые вложения носили некоммерческий характер и не обременяли предприятия долговыми процентами. Началась ещё одна, самая массовая волна телефонизации Гомеля. В 60-80-е годы были построены АТС-4 (54) на «Сельмаше», АТС-56/57 на «Старом Аэродроме», АТС-51 — на «Волотове», и другие телефонные станции в новых микрорайонах. На АТС-54 в 80-90-е годы находилось руководство и центральный аппарат ГТС. Всего к 1989 году в Гомеле действовало 8 АТС и 1 подстанция, дававших связь более 65 тысячам абонентов. Свыше 51 тысячи из них были частные пользователи.
К началу 80-х годов Гомельское областное управление связи переехало из здания станции братьев Рукавишниковых на Ланге в новый корпус на площади Ленина, построенное по проекту архитектора Тихова. 14-этажное здание «Главпочтамта» стало одним из самых высоких в Гомеле и завершило собой архитектурный ландшафт исторического центра нашего города.
«Ни жук, ни птица — летит, матерится…»
В годы «застоя» телефон для советского человека был и определенной «роскошью», и обыденным явлением одновременно. При чем пользование им обходилось в сущие копейки. Сейчас это уже трудно представить, но тогда переговоры внутри городской сети были вообще бесплатными! В 1983 году абонентская плата составляла 2 рубля 50 копеек в месяц при средней зарплате в 170-180 рублей. При таких расценках для того, что бы задолжать городской телефонной станции, да ещё доведя дело до отключения, нужно было сильно постараться. Современной практики жёстких карательных санкций и немедленного отключения тогда ещё не знали.
Однако относительная дешевизна услуг и товаров в советское время порождали и такую проблему, как дефицит. Получить телефон хотели все, а вот возможности его установить всем желающим городские службы связи не имели. Что бы заполучить себе домой заветную линию, выполненную проводом-«лапшой», с розеткой «папа-мама» и аппаратом ТА-68 с дисковым номеронабирателем, приходилось становиться в пресловутую очередь. Преимущество в ней имели льготники — ветераны войны и труда, инвалиды, многодетные, и конечно же — руководящие работники. При этом установка телефона, в отличие от абонплаты, была достаточно дорогой — 100 рублей в 1983 году.
Хотя темпы телефонизации Гомеля стремительно росли, прежде всего не хватало мощностей АТС. В конце 80-х — в 90-е годы автор, получивший в армии воинскую специальность «связист», работал на Гомельской ГТС кабельщиком-спайщиком. На АТС-52 я ещё застал раритетную декадно-шаговую станцию. Принцип соединения абонентов тут был основан на полумеханическом замыкании реле. Поэтому во время работы шаговая станция производила невероятный шум, треск и стук. Затем «декадки» стали заменять координатными станциями, «Пентаконтами-1000С» и полуэлектроными АТС. С 1995 года гомельские АТС стали переходить на полностью электронные станции — на Ф-50/1000 и «Бета» белорусского производства, станции АХЕ-10 производства Ericssoh Nicola Tesla (Хорватия) и Alcatel 1000 S-12 (Франция-США).
В прошлом для увеличения емкости линий и количества абонентов применяли и аппаратуру уплотнения, и «спаривание» номеров. Что греха таить — в смутные 90-е годы был и другой способ стать абонентом. Только «нелегальной» телефонной сети. За относительно скромное вознаграждение отдельные несознательные связисты устанавливали «подпольные» телефоны — например, подключая сильно жаждущего телефонизации к таксофону. Или — к «вечернему» телефону, паралелля клиента с номером какого либо учреждения, пустующего после конца рабочего дня.
В советское время телефоны-автоматы стояли на каждом шагу, как правило — в металлических будках, позволявших разговаривать по нему без «лишних ушей». В 1989 году в Гомеле был 1301 таксофон. Звонок из «автомата» стоил две копейки. При этом время разговора не было ограничено! Но всё равно находились народные умельцы, которые жаждали звонить бесплатно с помощью разных технических «инноваций». Например, опуская в таксофон просверленную «двушку» с ниточкой, и вынимая монету после звонка.
Удивительно, но этот прием фактически популяризировали в одном из советских кинофильмов. Надо отметить, что у некоторых несознательных граждан, преимущественно малолетних хулиганов, отношение к телефонам-автоматам было просто вандальским. Таксофоны постоянно ломали, обрывали либо разбивали трубки — даром что они были из прочного бакелита, а соединительный провод — в металлической оплетке. Часто из трубки норовили выкрутить микрофон, а щель монетоприемника забить посторонними предметами. В общем, обслуживавшим таксофоны специалистам в этом смысле доставалось больше всех.
С наступлением лихих 90-х увеличилось количество проблем и у кабельщиков. Началось массовое воровство «цветмета». При этом неразборчивые любители вытаскивали из канализации как бросовый кабель, которого с советского времени там лежало «немерено», так и действующие линии. Порой наша бригада едва успевала менять кабельные линии. Один раз несмышленые злоумышленники вырезали около 2-х километров кабеля ТПП и потащили его волоком к Старой Волотове. Милицейским оперативникам не составило большего труда найти расхитителей прямо по оставленным на поле следам. В те же 90-е в коробочке-КРТ на лестничной площадке можно было легко найти и самодельный «жучок» — прослушивающее устройство.
Связистов часто любили фотографировать и рисовать, лихо стоящими на «когтях» на опорных столбах. Автор по молодости рвался в верхолазы, но его не пустили на столб умудренные опытом старые рабочие: «Один раз залезешь — потом всю дорогу будут посылать». Тогда же бытовала и такая загадка: «Ни жук, ни птица — летит, матерится…» Ответ: «Монтер со столба сорвался». Автору доводилось видеть падение подгнившего столба вместе с прикованным к нему намертво «когтями» рабочим. К счастью, мы с напарником смогли поддержать рушащуюся опору, и человек спустился сверху на землю целым и невредимым.
Не меньшую опасность для кабельщика представляли колодцы телефонной канализации. Дело в том, что в них могут скапливаться ядовитые и удушливые газы — как природный болотный газ, так и бытовой газ в случае утечки, и угарные газы. С большего, опытные кабельщики знали загазованные колодцы — например, на Советской в районе «Рембыттехники». Но в принципе люки всех колодцев положено было открывать омеднённым ломиком — во избежание искры и взрыва, а потом проверять газоаналиазатором. После этого ещё и наличие углекислого газа положено было устанавливать с помощью открытого огня. Конечно, какие там омеднённые ломики! Работа по правилам — почти равносильно забастовке. И мы, молодые рабочие, лихо поддевали крышки люков лопатами, а то и отвертками и «бокорезами» — рискуя в последнем случае остаться без пальцев.
Помимо гибели от газов, на инструктаже по ТБ нам регулярно зачитывали случаи поражения электричеством. У автора один раз расплавился микрофон в монтёрской трубке — от удара током в 220 вольт, случайно попавшим на контакт заземления. Но в целом — бог миловал. Вообще в связи, как и в пехоте, хорошо летом — среди цветущих садов гомельского частного сектора даже работа ломом и лопатой не была в тягость. А вот скручивать 100-200-парный кабель голыми пальцами в 20-градусный мороз — удовольствие на любителя.
Сегодня романтика монтёрской работы во многом уходит в прошлое — на смену медному кабелю и магистралям в свинцовой оболочке ускоренно приходят линии оптико-волоконной связи. Любопытно, что круг развития замкнулся — ведь предшественником телеграфа и телефонии был оптический телеграф. Только ныне очередной виток развития оптической передачи закручивается на основе самых совершенных технологий и материалов.
А ещё телефон всегда был, и пожалуй, остается основным средством поздравления родных и близких. Не стесняйтесь, звоните и поздравляйте дорогих вам людей с наступающим праздником. С Новым Годом!
P.S. Выражаем признательность работникам фондов ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль» и специалисту Гомельского филиала РУП «Белтелеком» Елене Евстафьевой за помощь в подготовке статьи.
Юрий Глушаков, фото — Наталья Ошека
31.12.2017
