Недавно возле Боярского спуска были раскопаны некие подземные сооружения. Сразу же о находке распространились самые разные слухи. Но вскоре выяснилось — обнаружены хозяйственные постройки XX века. Настоящий подземный ход в Гомеле искал наш корреспондент.
Подпольные тюрьмы для домашних рабов
Легенды о подземном мире Гомеля ходят давно. Говорят, например, о существовании подземного хода под рекой Сож. По одной версии, он идет из дворца в заречную зону. По другой — выходит туда же из здания бывшего духовного училища. Еще рассказывают о том, что весь гомельский парк стоит на подземных лабиринтах, имеющих выходы на Киевском спуске.
Достоверные знания о подземном Гомеле должны быть у археологов. Доктор исторических наук Олег Макушников пишет, что уже в средневековом Гомеле жилые дома были углублены в грунт — до полутора метров. Но вот почему ранние славяне так любили жить наполовину в земле — остается загадкой. Опыт жизни в землянках и полуземлянках в послевоенном Гомеле показывает — холод и сырость вовсе не делали жизнь в них комфортной и здоровой. Тогда, может быть, углубленные в землю постройки использовали как хозяйственные подвалы? При этом археологические раскопки свидетельствуют, что печи ставились в верхней, наземной части дома — как раз над подземельем. Иногда печки ставили и под землей. Значит, такие частично отапливаемые подвалы были скорее не холодным погребом, а чьим-то жилищем.
Кого же тогда прятали под землей в средневековом Гомеле? Как версия — с учетом того, что в Древней Руси процветало рабовладение, — подпольные ярусы домов могли служить жилищем для рабов-холопов из числа военнопленных, должников и провинившихся. Или же тут могли ютиться ремесленные работники, «гастарбайтеры» XII века из окрестных сел. Такое своего рода «социальное жилье» эпохи феодализма. Хорошо известно, что в Древнем Риме рабов держали в крытых ямах и подземных казармах-эргастулах.
Также глубокие подполья и подземные ходы можно найти в некоторых деревянных домах в районе Забега или на Монастырьке, например. В прошлом по ним могли бегать от царских властей, например, гомельские старообрядцы, в настоящем — представители преступного мира.
Как Паскевичи под Сожем на карете ездили
Гомельский старожил Владимир Михайлов рассказывает, что незадолго до войны был обнаружен подземный ход, ведущий из здания бывшей Троицкой церкви на улице Крестьянской, в то время — Гомельский аэроклуб, на другую сторону Советской. В подземелье будто бы нашли старинное оружие и другие предметы древности.
В 2000-х годах несколько кирпичных сооружений были отрыты при проведении земляных работ неподалеку от центрального входа в парк. Автор, в то время — старший научный сотрудник Гомельского областного краеведческого музея, спустился в них. Полазив под кирпичными сводами некоторое время — и ничего не обнаружив, выбрался на поверхность. Скорее всего, это тоже были некие хозяйственные помещения конца XIX — начала XX века. Но тут ко мне подошел пожилой мужчина: «Пойдемте, я покажу вам место настоящего подземного хода…».
Мужчина привел нас на крутую береговую террасу Сожа примерно напротив дворцовой башни. По его словам, где то в 40−50-х годах он с друзьями обнаружил здесь подземный ход. Через провал в грунте на прибрежном склоне они забрались в земляную галерею, уходящую вниз к реке. Ход был шириной и высотой около трех метров. Его земляные своды были покрыты мхом, а через несколько десятков метров дорогу преграждал обвал. Раскопки на этом месте пока не проводились.
В то же время эта информация согласуется со свидетельствами летописи, утверждающими, что в деревянном Гомельском замке времен Речи Посполитой был подземный ход, ведущий к реке. Во время осады замка украинскими казаками и белорусскими повстанцами в середине XVII века именно с помощью этого хода гарнизон получал воду. После того как запорожские казаки «вычислили» и взорвали первый подземный гомельский «водопровод», литовский гарнизон вынужден был сдаться.
На месте замка Речи Посполитой новые российские владельцы Румянцевы построили свой жилой дворец. Воинственный князь Варшавский Иван Паскевич пристроил к нему трехъярусную башню. Но не все знают, что у этой башни есть еще два этажа — подземных, куда ведет винтовая лестница. Почву же для фантазий про подземный ход из княжеского дворца через Сож подпитывает и тот факт, что башню сооружал Адам Идзиковский — польский архитектор, художник и романтик, а по совместительству — автор проекта туннеля под Ла-Маншем. Что же, в случае крестьянского бунта владельцам дворца очень удобно было бы «вынырнуть» на другом берегу Сожа. Ведь гомельские крепостные крестьяне своих владельцев Паскевичей не очень жаловали и в 1840-х годах, например, действительно бунтовали.
Еще молва утверждала, что ход был такой широкий, что князь Паскевич будто бы ездил под речкой на карете.
Сегодня в Гомельском дворцово-парковом ансамбле со всей решительностью отрицают существование подземных ходов под парком. А все похожие на них сооружения без обиняков причисляют к хозяйственным. Выходы на Киевском спуске — это ливневая канализация, подземные коммуникации в районе часовни-усыпальницы и башни обозрения — соответственно остатки системы отопления и подвалы бывшего сахарного завода. Но у гомельских сталкеров по этому поводу существует альтернативное мнение…
Подземный Гомель глазами сталкеров
Гомельчанин Дмитрий Козловский искал в парке таинственные подземелья еще в 90-е. Он говорит, что тогда в него вело множество входов на Киевском спуске и со склонов прибрежной террасы за дворцом. Сегодня на Киевском спуске два входа из трех полностью замурованы. Лазы на береговой круче вообще сровняли с землей. Но нам все же удается отыскать один — скользя по мокрой листве, мы спускаемся по прибрежному откосу к кирпичной сводчатой арке примерно напротив башни обозрения. Вглубь склона ведет полузасыпанная галерея. Дмитрий говорит, что он с друзьями в 90-е годы пробирался по ней в подвал оранжереи. А вот попытки проползти по ходу со стороны Киевского спуска закончились неудачей — чем дальше, тем уже становился проход.
Нам удалось разыскать также сталкера с еще большим стажем… После войны ходили упорные слухи о том, что коллекции Паскевичей из Гомельского исторического музея вовсе не вывезли во время эвакуации. Дескать, три работника обкома и НКВД замуровали их в одной из подземных галерей, а сами — погибли. В 1978 году трое старшеклассников решили организовать экспедицию за княжескими сокровищами. Запаслись комбинезонами, ручными фонариками и с большим трудом добытой геодезической картой парка. Глубокой ночью молодые кладоискатели спустились в вентиляционную шахту возле ворот в бывшую каретную, что выходят к Лебяжьему пруду. Внизу действительно оказался подземный ход! Правда, в сторону пруда он был заглушен, и сталкеры-комсомольцы пошли по нему в другом направлении. Ход делал сначала плавный поворот, а затем — поворачивал под углом 90 градусов. Затем пытливых юношей встретила окованная железом старинная дверь. Но советские школьники смогли преодолеть и эту преграду, и следующий дверной проем — не зря журнал «Техника — молодежи» был среди них так популярен. И в результате оказались в подвале дворцовой башни, где тогда располагался Гомельский областной краеведческий музей. Княжеского золота энтузиасты не нашли, но попили кофе и послушали музыку на бобинном магнитофоне. Уходя на рассвете, включили магнитофон с таким расчетом, чтобы он мог встретить веселыми мелодиями первых явившихся на работу сотрудников. Наверное, так появляются на свет легенды о призраке Ирины Паскевич или сурового князя Фёдора…
Свидетельства этого подземно-ночного приключения юные романтики засняли на одну из первых советских «мыльниц» — «Вилия».
Участник того похода гомельчанин Юрий сегодня утверждает, что скрытые под парком лабиринты — вовсе не ливневая канализация. Точнее, под сток дождевых и прочих вод они были приспособлены уже в наше время. Изначально это были универсальные подземные сооружения, которые моги использоваться как для хозяйственных нужд, так и для других целей — укрытия, скрытого перемещения, обороны дворца. Раньше в парке на поверхность выходило много старинных металлических труб — по мнению Юрия, это была вентиляция подземелий. Еще Юрий говорит, что из верхнего яруса подземных галерей имеются ходы, уводящие вниз — на второй и даже третий ярус. О них рассказывал ему его старший брат Вячеслав. Но спуститься в них ему не удалось — они были затоплены водой. Еще брат будто бы видел бронзовую старинную пушку, замурованную в кирпичную стену одной из подземных галерей.
Жительница Гомеля Валентина Попова говорит, что по словам ее прабабушки, все ходы были устроены так, что Паскевичи могли пройти к разным зданиям в своих владениях под землей. Например, из графского дворца в собор якобы тоже вела подземная галерея. А что до скрытого хода из дворца к Лебяжьему пруду, то по нему княгиня Паскевич будто бы ходила купаться…
В ходе реставрации 2007 года дверь в стене нижнего подвального этажа башни Гомельского дворца была замурована.
«Бункер Рокоссовского»
Воспоминания очевидцев — это одно. Но нам все же удалось увидеть настоящий подземный ход своими глазами…
Работая некогда на Гомельской телефонной станции, автор слышал от рабочих, что в районе мастерских Гомельского государственного университета находился подземный «бункер Рокоссовского». Явившись туда сейчас, мы узнали от одного из преподавателей физмата, что в детстве он действительно спускался здесь в некое подземелье, на стенах которого висели полуистлевшие плакаты о борьбе с Гитлером. Однако при первых же попытках его отыскать мы сталкиваемся с пожилым, но очень решительным охранником. Но он все же — страж академического учреждения и попутно выдает нам целую историческую справку. По словам бдительного охранника, в этом районе есть настоящий подземный ход.
В руководящих вузовских инстанциях, куда мы обращаемся, о таковом ничего не слышали — но журналистские поиски нам санкционируют. Первоначально нам удается попасть в бомбоубежище под левым крылом корпуса №2 на Кирова. Бомбоубежище внушительное — около десятка помещений отделены друг от друга мощными и наглухо закрывающимися стальными дверями. Сегодня эти помещения официально числятся в системе гражданской обороны Гомеля как ПРУ — «противорадиационное убежище». Но это — не «бункер Рокоссовского». Да и на все наши вопросы о подземном ходе здесь только пожимают плечами…
Продолжаем поиски… Неподалеку от пустующего деревянного общежития лесного техникума 1928 года постройки мы еще ранее заметили ступеньки, спускающиеся к двери на замке. Сверху — современная складская пристройка. Но она «маскирует» более старый фундамент… Наконец нам открывают загадочные двери — и мы попадаем в «бункер Рокоссовского»! Это — подземное сооружение с бетонными перекрытиями в метр толщиной. Но сегодня тут все — в аварийном состоянии, и в темноте по шатким полам приходится передвигаться с большой осторожностью. Луч фонаря выхватывает нависающие сверху куски разрушившегося бетона и арматуры. После первого подземного яруса мы спускаемся по лестнице еще глубже — на второй уровень. Вероятно, здесь был предусмотрен и командный пункт, и узел связи, и спальня, и столовая. В одной из комнат — фрагменты установки по принудительной подаче воздуха.
Сотрудники говорят, что это бомбоубежище (возможно, командно-штабной пункт) якобы соединяется подземными переходами с университетскими корпусами №2 и №3. В одной из стен находим узкий лаз, передвигаться по которому можно только ползком или на корточках. Заваленный мусором ход имеет три наглухо задраивающиеся стальные двери, а в конце его видна стенка — то ли колодца, то ли поворота.
Подземный ход для Пантелеймона Пономаренко
В поисках скрытого выхода из «бункера Рокоссовского» в ГГУ Скорины вновь спускаемся в один из подвалов корпуса №2. Рабочие сообщают, что там тоже есть какой-то ход. И действительно — кирпичная кладка, ранее преграждавшая путь в некое подземное сооружение, частично разобрана. Автор перелез через нее и оказался в темной подземной галерее. Но пробравшись через первые мусорные завалы, обнаруживаю, что по ней можно идти в полный рост. Двигаюсь вперед. Ход делает плавный поворот, за ним второй, третий… Воздух становится все более тяжелым. Пройдя метров 70−100 с маломощным фонариком-брелком в руках, я возвращаюсь назад. Подземный ход уходит в кромешную темноту в направлении центра города…
По словам рабочих, подземный ход выходит на поверхность где-то в районе железнодорожного вокзала.
Стенки галереи выложены из кирпича, верхнее перекрытие — из железобетонных балок. Вероятно, это довоенная конструкция — ведь массовое производство крупнопанельных бетонных плит было развернуто в Гомеле только в 50−60-е годы. Сегодня в этом туннеле проходят несколько водопроводных труб небольшого диаметра, уложенных двумя «связками» под изоляцией, и телефонный кабель ТПП на два-три десятка пар. И скорее всего, эта галерея изначально была сооружена как подземный переход оперативного назначения — и лишь вторично стала использоваться для технических нужд. В пользу этой версии говорит следующее: 1. Прокладка телефонной канализации и водопроводных коллекторов не предполагает сооружение подземных коридоров в рост человека. 2. Наш ход, похоже, не имеет люков-колодцев для технического обслуживания. 3. Технологические коммуникации прокладываются, как правило, по прямым трассам. Наш же ход имеет плавные повороты — логичные при возможных ситуациях преследования, огневого столкновения, обороны.
Учебный корпус №2 ГГУ им. Ф. Скорины был построен в 1937 году в стиле «сталинского» историзма. Этот корпус пединститута имени Чкалова, наряду с Домом имени Парижской Коммуны, являлся тогда одним из немногих четырехэтажных зданий в Гомеле. И его проектировщики наверняка предусматривали, что с началом войны оно будет использоваться для размещения армейского или гражданского руководства обороной города. Поэтому и могли спланировать подземный ход — для немедленной эвакуации. Подтолкнуть их к такому решению могла и печальная участь гомельских коммунаров, в марте 1919 года оказавшихся в кольце стрекопытовских мятежников и из окружения так и не вышедших… А был ли «бункер Рокоссовского»? После освобождения Гомеля в ноябре 1943 года командующий фронтом Константин Рокоссовский и оперативная группа его штаба размещались в скромном домике на улице Одесской (ныне — Рокоссовского). А вот остальная часть штаба, согласно официальным данным, — где-то на окраине Гомеля. Впрочем, если и не работники штаба, то другие подразделения и службы Белорусского фронта могли использовать сооружения старейшего гомельского вуза… Например, в начале 1944 года в уцелевшей части учебного корпуса находился эвакгоспиталь № 257. В общежитии рядом с «бункером Рокоссовского» размещалась воинская часть.
А вот в учебном корпусе Гомельского пединститута имени Чкалова летом 1944 года, как сообщают историки Михаил Старовойтов и Георгий Евдокименко, располагался ЦК Компартии Беларуси (большевиков). В аудитории 2−1, например, сидел сам партийный лидер БССР Пантелеймон Пономаренко.
Юрий Глушаков, 06.11.2016
