В 1772 году после первого раздела Речи Посполитой Гомель вошёл в состав Российской империи, а в 1775 году стал собственностью одного из наиболее ярких представителей дворянского рода Румянцевых — Петра Александровича Румянцева.
Дворянский род Румянцевых, по семейному преданию, происходил от нижегородского боярина Василия Румянца, оказавшего важные услуги великому князю московскому Василию Дмитриевичу при завоевании Нижнего Новгорода в 1391 году. Возвышение рода Румянцевых произошло в первой половине XVIII века при Александре Ивановиче (1677-1749).
Сын небогатого костромского помещика, Александр Иванович участвовал в Семилетней войне 1700-21 гг., затем состоял адъютантом при царе Петре I и выполнял его важные поручения. В 1717 г. вместе с П.А. Толстым сумел доставить в Россию бежавшего за границу царевича Алексея. Впоследствии возглавлял чрезвычайное посольство в Константинополе, был астраханским и казанским губернатором, генерал-губернатором Малороссии, участвовал в заключении Абоского мирного договора со Швецией (1743 г.). В 1744 г. указом императрицы Елизаветы Петровны возведён в графское достоинство. От брака с дочерью тайного советника графа Андрея Артамоновича Матвеева — Марией Андреевной, имел четверых детей — сына Петра и дочерей Прасковью, Дарью, Екатерину. (Прасковья Брюс, Дарья Трубецкая, Екатерина Леонтьева)
По поводу женитьбы Александра Ивановича на Марии Андреевне существует следующая легенда. Один вельможа, видя, что Румянцев занимает не последнее место между любимцами Петра Великого и из этого заключая, что он может достигнуть первых должностей в государстве, предложил ему руку своей дочери и тысячу душ в приданое. Осчастливленный подобным предложением Румянцев спешит во дворец, испрашивает соизволения на брак, от которого зависело всё благополучие его жизни. Пётр спросил:
— Видал ли ты невесту и хороша ли она?
— Не видал, отвечал Румянцев, — но говорят, что она недурна и не глупа.
— От сговора удержись. Я сам буду на балу и посмотрю невесту; если она действительно достойна тебя, то не стану препятствовать твоему счастью.
Пётр явился в дом невесты своего любимца, увидел её и сказав про себя довольно громко: «Ничему не бывать», уехал. На другой день в беседе с Румянцевым государь сказал: — Нет, брат, невеста тебе не пара и свадьбе не бывать. Но не беспокойся, я — твой сват. Положись на меня, я высватаю тебе гораздо лучшую, а чтобы этого вдаль не откладывать, приходи вечером, и мы пойдем туда, где ты увидишь, правду ли я говорю.
В назначенное время государь отправился с Румянцевым к Матвееву. Неожиданное предложение о замужестве дочери привело Андрея Артамоновича в замешательство, тем более что он считал Румянцева, как бедного дворянина, недостойным руки своей дочери. Отгадав мысль Матвеева, государь произнес: «Ты знаешь, что в моей власти сравнять его с самыми знатнейшими». Так Мария Андреевна стала супругой Александра Ивановича. А вскоре, 4 января 1725 г, у них родился сын, которого назвали в честь императора Петром. Есть версия о том, что Мария Андреевна выходила за муж, будучи уже в положении, и что настоящим, отцом Петра Александровича является сам Пётр I. Пётр Александрович Румянцев первоначальное образование получил дома. В 1739 г. по настоянию отца был направлен к представителю России в Берлине для приобретения дипломатических навыков. Однако вскоре вернулся назад, т.к. вместо постижения наук отличился «мотовством, леностью и забиячеством». Весной 1740 г. был определён в Шляхетский кадетский корпус, а в октябре того же года произведён в подпоручики Воронежского пехотного полка и направился в действующую армию в Финляндию. В 1743 г. доставил в Петербург заключённый отцом Абоский мирный договор, пожалован из капитанов в полковники и получил полк.
По настоящему заявить о себе как о талантливом полководце Румянцев П. А. смог во время Семилетней войны 1756-63 гг. Начав генерал-майором, он закончил её генерал-аншефом, был награждён орденом Александра Невского. В 1764 г. назначен президентом Малороссийской коллегии и генерал-губернатором Малороссии.
Пиком его военной карьеры стала русско-турецкая война 1768-74 гг. В июле 1770 г., имея незначительные силы, П.А. Румянцев разбил стотысячный турецко-татарский корпус и захватил укрепленный лагерь в битве при реке Ларге. За одержанную победу он был награждён только что учрежденным Екатериной II орденом св. Георгия 1-ой степени и стал первым его кавалером. Через две недели ему удалось одержать ещё более блестящую победу. Узнав о поражении крымского хана на Ларге, визирь переправил свою армию через Дунай и подошёл к реке Кагул со 150-тысячным войском. У Румянцева было только 20 тысяч. Несмотря на такой перевес сил противника, Румянцев напал на армию визиря и совершенно рассеял её. Победа при Кагуле вознесла Румянцева в ряд первых полководцев эпохи и принесла ему звание генерал-фельдмаршала.
Блестящие победы Румянцева были результатом смелого использования в боевых действиях передовых для своего времени основ стратегии и тактики. Творчески подходя к военному «ремеслу», он старался учитывать исторический опыт и политические условия, конкретный расклад сил и точку зрения противника. В основе его успеха и победы лежала наступательная стратегия, нацеленная на полный разгром неприятеля. Умелый тактик, Румянцев придавал большое значение таким факторам, как использование особенностей местности и погодных условий, маневрирование на поле боя, разнообразные боевые порядки — каре, колонны, рассыпной строй, взаимодействие всех родов войск. Опыт и размышления полководца нашли обобщение в проектах, уставных документах. Наиболее известные из них — «Обряд службы» и «Мысль» — оказали значительное влияние на военное дело России.
Полководческий талант Румянцева позволил победно завершить войну. В июле 1774 г. Петром Александровичем был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор на выгоднейших для России условиях. Турция лишалась монополии на торговое мореплавание на Чёрном море; Россия оставляла за собой Крым, Керчь, Азов, протекторат над Молдавией и Валахией, легальную возможность вмешиваться во внутренние дела Османской империи и 4,5 млн. контрибуции. Через год в июле 1775 г. в честь победы над Турцией в Москве на Ходынском поле были устроены грандиозные празднования, главным героем которых стал Пётр Александрович. Он был щедро вознагражден императрицей. Виновник Кючук-Кайнарджийского мира получил 12 наград, среди которых медаль со своим изображением, наименование Задунайский, украшенные драгоценными камнями фельдмаршальский жезл и шпагу, орден Св. Андрея Первозванного, а также деревню Гомель в 5000 душ в Белоруссии — для увеселения.
Обременённый государственными делами, Румянцев не сразу начинает заниматься подаренными ему землями. Впервые со времени праздника Гомель упоминается в бумагах фельдмаршала лишь 21 марта 1776 г. В письме к ближайшему другу графу Завадовскому он пишет: «… О поездке в Гомель почти не думаю». Тем более что в апреле Екатерина II своим рескриптом повелевает Петру Александровичу, находившемуся в Малороссии, срочно ехать в Петербург. По приезде в столицу Румянцев узнает, что ему доверяется почетная миссия — сопровождать великого князя Павла Петровича в его поездке в Берлин «для ознакомления с предназначавшейся ему супругою» — принцессой Вюртенбергской
Лишь через полгода по возвращении в Россию Румянцев, наконец, начинает заниматься своим новым имением. В январе 1777 г. он даёт первые распоряжения в отношении работ в Гомеле.
На территории древнего замка Пётр Александрович задумал построить дворец, который по своей архитектуре не был похож ни на один из существующих в России.
Центральная часть современного дворцового ансамбля была построена в 1777-1796 гг. Решена она в классицистической стилистике. Это компактный, на высоком поколе двухэтажный объём, завершенный квадратным в плане бельведером с куполом. Бельведер сдвинут в сторону паркового фасада, и венчает обставленный колоннами зал — смысловой и композиционный центр постройки. Тема колонного зала — одна из основных в архитектуре эпохи Просвещения. Необходимость его устройства была продиктована потребностями дворянства. Зал гомельского дворца был одним из первых примеров создания колонных залов в интерьере дворянского дома не только в Беларуси, но и в России.
До настоящего времени не удалось установить имя зодчего, осуществившего проект здания. Исследователь В.Ф. Морозов, проведя сопоставления, считает, что им мог быть талантливый архитектор, автор Таврического дворца в Петербурге И.Е. Старов. Воспитанник Петербургской Академии художеств, он в течение восьми лет стажировался в Италии и Франции. Вернулся в Россию в 1768 г. В 1770 г. Старов выполнил свой первый частный заказ — проект загородной дачи для генерал-прокурора князя А.А. Вяземского. Его мастерство в проектировании усадебных домов сыграло не последнюю роль в назначении в 1773 г. членом Комиссии строения императорских дворцов и садов. Старов сформировал новый тип жилища екатерининского вельможи, получившего, выражаясь словами Г. Державина, название «храмовидный дом». Именно таким дворцом-салоном, дворцом-храмом является центральная часть Гомельского дворцового ансамбля.
Созданный на бумаге проект был осуществлён в Гомеле под руководством архитектора Якова Никитича Алексеева, который находился здесь с начала строительных работ до 1796 г. Он выбирал место для строительства дворца, руководил заготовкой материалов, назначал работу мастерам. Известны и другие имена, принимавших участие в осуществлении проекта архитекторов. Так, столичным консультантом выступал К. Бланк, а ремонтные работы в 1796 г. осуществлялись под руководством Д.Г. Котляревского.
Граф П.А. Румянцев умер в 1796 г. От брака с дочерью видного военачальника петровского времени фельдмаршала Михаила Голицына Екатериной у него было три сына — Михаил, Николай и Сергей. Наследником Гомельской экономии стал его средний сын Николай.
Николай Петрович Румянцев родился 3 (14) апреля 1754 г. Екатерина Михайловна и Пётр Александрович не испытывали друг к другу большой привязанности, жили практически врозь, поэтому первые годы жизни Николай воспитывался матерью. Для обучения сыновей она нанимала иностранных учителей, которые часто менялись, что сказывалось на качестве образования. По традиции того времени Румянцев с ранних лет был записан в лейб-гвардии Конный полк, затем переведен в Семёновский полк, в 1769 г. стал прапорщиком, в 1772 г. пожалован в камер-юнкеры. В 1774 г. счастливое стечение обстоятельств дало возможность Николаю и Сергею отправиться в Европу. Лекции в Лейденском университете, посещения Германии, Голландии, Италии, Швейцарии, Польши позволили юношам заметно восполнить пробелы в образовании, приобрести независимость суждений и уверенность в своих силах. Им посчастливилось побывать в гостях у восьмидесятилетнего Вольтера, который благосклонно принял юношей. В одном из писем Вольтер писал затем о Румянцевых: «Тем, кои рождены для того, чтобы служить опорою власти неограниченной, не мешает взглянуть на республику».
Через два года, вернувшись в Петербург, Румянцев продолжает придворную службу и мечтает о дипломатической карьере. В 1781 г. он получает назначение чрезвычайным послом в Германию и отправляется во Франкфурт-на-Майне, где остается с небольшими перерывами в течение последующих четырнадцати лет. В 1789 г. на него было возложено особое поручение, найти невесту будущему наследнику престола великому князю Александру Павловичу. Стараниями Николая Петровича в Петербург отправились две юные принцессы Баденские, старшая из которых Луиза и стала вскоре супругой Александра, а в последствии императрицей Елизаветой Алексеевной. Через несколько месяцев франкфуртский посланник получает титул тайного советника и орден св. Александра Невского.
Николай Петрович мечтал о более стремительной карьере, о чём он сам признавался в письме князю Безбородко: «Коли вы меня уведомите, что мне велено пост свой переменить на лучший? Не вовсе пристойно в мои годы, сыну фельдмаршала Румянцева, занимать таковой пост, который приличен только инвалидному служителю вместо пансиона». Однако в 1795 г. его дипломатическая карьера была вообще завершена. Он подал прощение об увольнении со службы. Екатерина II удовлетворила его просьбу.
Существует следующее объяснение причины, по которой Николай Петрович покинул Германию. В бытность посланником в Германии Румянцев избегал женщин, строго придерживаясь «твердых правил», за что получил прозвище от Екатерины II «святой Николай». Однако графу не были чужды людские страсти. Он оказался влюблен в графиню де Балъби, хозяйку самого влиятельного салона. Она была фавориткой графа Прованского, который, узнав о романе с Румянцевым, отправил ей письмо: «Супруга Цезаря не может быть в подозрении». Ответ Балъби гласил: «Вы не Цезарь, а я никогда не была вашей женой». Разразился громкий скандал. Румянцев попросился в отставку, которая вскоре была удовлетворена императрицей.
Николай Петрович возвращается в Россию, получает далёкое от дипломатического поприща назначение в Комиссию для обсуждения вопроса об изменении курса российской медной монеты, исполняет обязанности служащего в департаменте Сената, государственном Заемном банке.
При императоре Павле I положение Н.П. Румянцева существенно изменилось. Он был призван ко двору, пожалован сначала в гофмейстеры, потом, спустя 10 дней — в обер-гофмейстеры, спустя ещё три дня — в действительные тайные советники. В царствование Павла он занимал должности: генерал-прокурора и Главного попечителя Вспомогательного Банка и сделан сенатором. Однако летом 1798 г. граф попал в опалу. Подозрения у Павла вызвали не интриганы, а супруга. Недоверие к близким у Павла было так велико, что он вскрывал их письма, удалил из высших государственных структур всех, кто проявлял симпатии и уважение к Марии Федоровне. Летом 1798 г. в числе опальных приверженцев Марии Федоровны оказался Н.П. Румянцев. Он был изгнан и уехал с Нарышкиной А.Н. (тётка) в Москву, затем за границу. Именными указами Павла I Н.П. Румянцев был уволен с придворной должности обер-гофмейстера, а 7 июня 1800 г. — от службы в Сенате.
Воцарение Александра I для Николая Петровича стало тем временем, когда он смог в полной мере зарекомендовать себя умным, энергичным, крупного масштаба организатором. В августе 1801 г. граф Румянцев был введён в состав Государственного совета, получил пост министра водных путей сообщения. В следующем году, сохранив прежний пост, он возглавил влиятельнейшее министерство коммерции и вошёл в ближайшее окружение Александра I. Под руководством Румянцева оба министерства развернули энергичную деятельность. Было осуществлено строительство ряда каналов и дорог, проведена расчистка Буга, Западной Двины, Немана и пр., реорганизована работа таможни, переоборудованы порты в Риге и Одессе, стала выходить газета «Санкт-Петербургские коммерческие ведомости».
В 1808 г. последовал императорский указ о новом назначении графа Румянцева министром иностранных дел «…с оставлением при всех прочих должностях на него возложенных».
Это было сложное для России время. Царское правительство практически одновременно вело три войны: русско-турецкую на юге, русско-французскую на западе, русско-шведскую на севере. Николай Петрович предвидел и неоднократно предупреждал в письмах российских военачальников и политиков, что рано или поздно Франция объявит войну России. Выступая за сотрудничество с Наполеоном, граф стремился не только не допустить изоляции своего отечества на международной арене, но и расширить круг союзников в случае резкого обострения отношений. В этой связи, важное значение Николай Петрович придавал подготовке и проведению в конце сентября — начале октября 1808 г. в Эрфурте личной встречи императоров Наполеона и Александра I. Результатом встречи явилось подписание Эрфуртской союзной конвенции между Россией и Францией, на какой-то период смягчившей отношения с Наполеоном.
Особенно удачным, принесшим европейскую славу графу Румянцеву, стало подписание в сентябре 1809 года в Фридрихсгаме мирного договора, завершившего русско-шведскую войну, последнюю в истории двух государств. Результатом договора стало присоединение к России Финляндии.
7 сентября 1809 года Н.П. Румянцеву было присвоено звание Государственного канцлера России, а в январе 1810 года он стал первым председателем Государственного совета.
Основным направлением Н.П. Румянцева после назначения его председателем Государственного Совета продолжала оставаться внешняя политика. Переоценивая здравомыслие обеих монархов, полагая, что не существует причин, способных толкнуть их к безумию опустошительной войны, Николай Петрович стремился к урегулированию отношений между Россией и Францией дипломатическими средствами. Эта поистине достойная уважения наивность превращалась в глазах современников в непростительное заблуждение. Отечественные патриоты обвиняли Румянцева в инертности, предательстве интересов России и даже в шпионаже в пользу Франции. Чрезвычайно напряженная работа, постоянно направленные против него интриги подорвали здоровье Николая Петровича. В конце апреля во время встречи Александра I и Румянцева в Вильно с наполеоновским посланником графом Нарбонном стало ясно, что военное столкновение неизбежно; это так подействовало на канцлера, что с ним случился удар, после которого он почти полностью оглох. На протяжении двух лет он формально продолжал оставаться на государственной службе. В августе 1814 г. последовал указ о его отставке.
Последний этап в жизни Николая Петровича оказался наиболее значительным по размаху и направлениям деятельности. Наконец то он мог уйти от ограничений, навязанных службой и осуществить свои мечты. Разнообразие его увлечений было удивительным и простиралось в сферы подчас отдаленные и неожиданные. В области географии графа занимало открытие морского пути из Атлантического в Индийский и Тихий океаны. Ещё в 1803 г. он принял участие в подготовке первого русского кругосветного путешествия И.Ф. Крузенштерна. В 1815 г. граф снаряжает экспедицию О.Е. Коцебу для отыскания северо-восточного морского прохода, в 1816 г. финансирует путешествие на Камчатку, в 1817 г. — в Северную Америку.
Особую известность Н.П. Румянцев снискал как собиратель древностей — летописей, грамот, старопечатных книг. Начало его коллекции было положено во время пребывания во Франкфурте-на-Майне, но полностью отдаться любимому делу граф смог лишь после ухода в отставку. Он организует поездки по старым монастырям, финансирует поиски русских древностей за границей. Для проведения исследовательской работы канцлер создал творческий коллектив, в котором работали Н.Н. Бантыш-Каменский, А.Х. Востоков, И.И. Григорович, митрополит Евгений (Волховитинов), К.Ф. Калайдович, П.И. Кеппен, И.Н. Лобойко, М.П. Строев. Современники называли их «Румянцевским кружком» или «Румянцевской академией». Результатом их деятельности стало издание древних письменных памятников, исторических исследований, щедро субсидированных Румянцевым. Одним из наиболее ценных изданий, подготовленным и изданным на средства Румянцева стало «Собрание Государственных грамот и договоров». Концепцию публикации Н.П. Румянцев предложил еще Екатерине II в 1790 г., но приступить к ее реализации удалось лишь в 1811 г. Из своих средств Николаем Петровичем было выделено 66 тыс. рублей на издание «Собрания…». Благодаря стараниям Н.П. Румянцева вышел в свет также первый сборник документов по истории Беларуси — «Белорусский архив древних грамот», подготовленный протоиереем гомельского Петропавловского собора Григоровичем. Планировалось издать 3 тома. Однако вышел только первый том. После смерти Румянцева Григорович пытался заинтересовать изданием второй части «Белорусского архива» разных влиятельных лиц и даже Академию наук. Подготовленные им материалы были изданы позже Археографической комиссией.
Николай Петрович интересовался археологическими находками, в том числе и обнаруженными на территории Гомельского имения. Так, в 1822 г., во время работ по планированию площади гомельскими крестьянами был обнаружен клад серебряных арабских монет, состоящий из 28 штук. Наиболее ранняя из них датировалась 896 г., наиболее поздняя — 943 г. В 1825 г., при раскопках кургана, был найден крест XVI — XVII вв. На территории Гомеля были найдены также клад серебряных монет 1-ой пол. XVII в. и резьба по кости с изображением неизвестного.
Итогом деятельности Н.П. Румянцева стали его обширные коллекции древностей — монет, археологических предметов, произведений искусства. Все это находилось в его петербургском доме и в Гомеле. Здесь же в Гомеле находилась библиотека, насчитывающая более 28 тысяч томов. (Среди книг, приобретенных Н.П. Румянцевым, было Добрилово Евангелие, переписанное дьяком Константином. Добрилой в 1164 г. для священника Симеона. В 1573 г. царь Иван Грозный пожертвовал эту книгу в пустынь св. апостола и архидьякона Стефана. В 1822 г. граф приобрёл это Евангелие в Гомеле.) Это крупнейшее в России собрание граф завещал государству. После его смерти все коллекции были переданы Министерству народного просвещения, открывшему в его доме на Английской набережной в Петербурге музей. В 1861 г. музей переехал в Москву, где разместился в старинном особняке — бывшем доме Пашкова. Румянцевская библиотека в дальнейшем была преобразована в главную библиотеку страны — Российскую государственную библиотеку.
Жизнь Николая Петровича, его неиссякаемая энергия, были примером для подражания многим его современникам. Не случайно первую четверть XIX в. называют Румянцевской эпохой. Во многих начинаниях он опережал время и получил заслуженную оценку своих соплеменников лишь после кончины.
Николай Петрович умер 3 января 1826 года в Санкт-Петербурге. По завещанию, его тело было доставлено в Гомель и захоронено в Петропавловском соборе. На могиле графа был установлен бронзовый бюст и бронзовая копия статуи богини Мира с масленичной ветвью и жезлом в руках, попирающая ногами зло в образе змеи.
В 1814 году по заказу Николая Петровича известным итальянским скульптором Антонио Кановой из мрамора была высечена статуя Мира. Она стала олицетворением мирных деяний трёх Румянцевых, заключивших мирные договоры — Абоский, Кючук-Кайнарджийский и Фридрихсгамский. Ученик Кановы известный скульптор В.И. Демут-Малиновский выполнил бронзовую копию, которая и была установлена в Гомеле на могиле графа Румянцева. На памятнике золотыми буквами было начертано: «Воздал Божие Богови, Кесарево Кесареви, Отечеству любовию и жертвами».
Место своего последнего пристанища Николай Петрович выбрал не случайно. По отношению к Гомелю в письмах графа часто можно было встретить выражение «мой любимый Гомель». Румянцев любил гомельскую усадьбу, сделав её своей основной загородной резиденцией. Жил он здесь подолгу, особенно в летнее время.
Здесь же протекала значительная часть его подвижнической деятельности на благо науки и просвещения государства Российского. Несмотря на занятость и широту интересов, одним из направлений деятельности Румянцева стало создание нового города. Гомельский историк Лев Виноградов по этому поводу сказал: «Застав Гомель соломенным, он оставил половину его каменным».
Работы по проектированию и закладке нового городского центра развернулись в начале XIX в. Были засыпаны средневековые рвы. Снесена деревянная застройка, на месте которой сформирована огромных размеров центральная площадь. Пиком строительных работ явился конец 1810 — начало 1820-х гг. На центральной площади были возведены общественные здания — гостиный двор, ратуша, костёл, училище, чуть в стороне — Петропавловский собор, дом для проживания владельца, дом для летнего проживания, более известный гомельчанам под названием «охотничий домик», немецкий и русский трактиры. От площади тремя лучами разошлись улицы Советская (первое сохранившееся название — Пробойная), проспект Ленина (Садовая), Пролетарская (Фельдмаршальская). На улице Советской выросли каменные аптека, больница, ланкастерская школа. На пересечении Крестьянской (Троицкая) и Советской начала строиться Троицкая церковь. В начале ул. Кирова (Могилёвская) — синагога. Чуть в стороне на высоком берегу реки выросло здание дворянского училища или лицея. Обширнейшая программа возведения нового города была реализована архитекторами Джоном Кларком, приглашённым в Гомель в 1801 году, и Иваном Дьячковым, работавшим в городе с 1814 года. Кроме развернувшегося строительства, в Гомеле проводились обширные экономическая и социальная программы.
Подолгу живя за границей, Николай Петрович имел возможность знакомиться с передовым и для того времени методами хозяйствования. Он использовал этот опыт в гомельской экономии. Документы свидетельствуют о том, что, например, в Климовском фольварке велось «хлебопашество по английской методе». Часть полей экономии засевалась семенами, выписываемыми из-за границы. Граф завёл большое стадо овец численностью около 6400 голов испанской и полуиспанской породы. В Гомельской экономии разводили крупнорогатый скот английской и голландской пород.
При Николае Петровиче действовало два винокуренных завода, три стеклянные гуты. В Гомеле, Добруше и Богуславском фольварке были открыты ткацкие фабрики. Наиболее современное оборудование было на гомельской фабрике, а шерстяную пряжу привозили сюда из Англии. В Америке торговала её изделиями Российско-Американская кампания. Кроме того, в Гомельской экономии действовало два пивоваренных завода, медный и литейный в Добруше, свечной и кожевенный в Гомеле, трепальный завод, многочисленные мельницы, кузницы и лесопилки. В Гомеле были учреждены три ярмарки Васильевская, Троицкая и Воздвиженская. По Сожу и Днепру стал курсировать первый на территории Беларуси пароход, получивший название «Николай».
Все эти масштабные преобразования не могли быть осуществлены без грамотных специалистов, которые были привлечены Румянцевым для работы в гомельском поместье. Одним из них был управляющий Дерябин Андрей Федорович (1770-1820). Специалист горнозаводского производства. Окончил Высшее горное училище в Петербурге. Продолжал образование за границей, где собрал богатейшую коллекцию минералов и полезных ископаемых, которую пожертвовал для минералогического кабинета Горного корпуса. С 1810 г. — директор департамента горных и соляных дел, в 1.812 г. возглавил Горный корпус. Принимал активное участие в разработке Горного положения. В 1816 г. подвергся опале со стороны Александра I за участие в масонском движении. Благодаря поддержке Н.П. Румянцева избежал ссылки и стал управляющим его имением в Гомеле. Дерябин А.Ф. проявил определённые новации в управлении гомельской экономии, однако многим из его планов не суждено было осуществиться. В 1820 г. он умер в Гомеле, в возрасте 50 лет.
Для работы в экономии Николай Петрович приглашал иностранных специалистов, которые возглавляли мануфактуры, служили здесь механиками, врачами, аптекарями, учителями. Одним из них стал приглашенный из Англии педагог Джеймс Герд, создавший в Гомеле первую на территории России ланкастерскую школу.
В начале XIX в. в Англии и Америке широкое распространение получили ланкастерские школы, названные так по имени Джозефа Ланкастера, впервые внедрившего метод взаимного обучения.
Суть этого метода заключалась в том, что более знающие ученики под руководством учителя обучали слабых товарищей. Заинтересовавшись таким методом, Н.П. Румянцев написал барону Штрандману, секретарю русского посольства в Англии, прося его найти молодого человека для основания подобной школы в Гомеле.
Летом 1817 года в Гомельское поместье графа прибыл Джеймс Герд. Через два года была открыта ланкастерская школа для детей-сирот. Пока по специально созданному Джоном Кларком проекту строилось здание ланкастерской школы, ученики разместились во флигеле пустующего графского дома. В одной половине флигеля «при большом доме» — 50 учеников, в другой — учителя. Ученики не только учились чтению, счету и письму, но и приобретали навыки выбранной ими профессии. Их обучали плотницкому, столярному, кузнечному, слесарному, портняжному, сапожному ремеслу, валянию войлоков и витью канатов.
Школа просуществовала недолго и была закрыта после смерти Н.П. Румянцева. Новый владелец Сергей Петрович пытался организовать в выстроенном для ланкастерской школы здании ткацкую фабрику. В 30-е гг. XIX в. здесь расположился военный госпиталь, затем военные казармы инженерного ведомства.
В Гомеле Н.П. Румянцев пытается осуществить ещё один проект — создать, по обращению к нему гомельского дворянства, лицей. Первоначально планировалось открыть в Белице, уездном центре, расположенном в трех километрах от Гомеля, обыкновенное уездное училище. Разговоры о его устройстве велись ещё в 1788 году. Однако из-за отсутствия денежных средств училище открыто не было. К этому вопросу вернулись в 1813 году. А через год у гомельского дворянства созрела идея открыть не обыкновенное уездное училище, а дворянское, по образцу Царскосельского лицея. В лице Н.П. Румянцева жители Гомеля нашли не только сторонника идеи, но и активную финансовую поддержку. Николай Петрович обязался выстроить на свои средства каменное здание, отпустить материал для строительства учительского дома и ежегодно выделять на содержание лицея 4 тысячи рублей.
Под руководством архитектора И. Дьячкова в 1818 году было перестроено здание, располагавшееся в живописном месте, на берегу реки Сож. Начались отделочные работы.
На ежегодное содержание лицея требовалось не менее 12 тысяч рублей. Кроме суммы в 4 тысячи рублей, вносимой Николаем Петровичем, 1 тысячу рублей ежегодно обязался жертвовать католический митрополит С.И. Богуш-Сестренцевич (одно время был настоятелем Гомельского костёла), 3850 рублей — помещики Белицкого уезда, остальное — поступления из казны, в том числе и проценты от суммы, начисляемой на открытие Белицкого обыкновенного училища. Планировалось ежегодно собирать 12 226 рублей. Как свидетельствуют документы, «хотя сия сумма и полагалась быть в сборе ежегодно», точно исполнить это не удалось. Деньги из казны выделены не были, и к 1821 г. энтузиазм гомельских дворян иссяк. Здание, предназначавшееся для лицея, одно время планировалось передать духовному училищу, в начале 30-х гг. оно было приспособлено под жильё офицеров, а при Паскевиче И.Ф. перестроено, в нём разместился сахарный завод.
После смерти Николая Петровича владельцем Гомельской усадьбы становится его младший брат Сергей Петрович — дипломат, министр уделов (1797-1799), член Государственного Совета (1805-1838). Как и Николай, Сергей получил домашнее образование, затем путешествовал с братом по Европе, слушал лекции в Лейденском университете. При посещении Вольтера знаменитый философ пророчил младшему Румянцеву большое будущее, однако прогнозы не совсем сбылись. Сергей сформировался как человек достаточно противоречивый. С одной стороны, ему не были чужды стремления занять высокие должности, жить в роскоши. С другой стороны, он был автором политических и сатирических произведений, придерживался прогрессивных взглядов на российскую действительность. Он готовит и подаёт Александру I записку, в которой излагает свой взгляд на крепостное право, предлагает освободить крестьян от крепостной зависимости и наделить их землей. На основании записки в 1803 г. был подготовлен царский указ «О вольных хлебопашцах», согласно которому помещики могли отпускать крестьян на волю и наделять их землей. Сергей Петрович считал Указ главным делом своей жизни. Ещё до его принятия он освободил от крепостной зависимости крестьян своей деревни Тарутино.
Унаследовав Гомель, Сергей Петрович пытается вести хозяйственную деятельность. Однако это получается у него не так успешно, как у брата. Кроме того, Сергею Петровичу были необходимы наличные деньги. В 1827 и 1829 г. С.П. Румянцев берёт в Государственном заёмном банке суммы в 401 000 и 399 000 рублей, а в 1831 году готовит документы на продажу в казну, в счёт погашения долгов, местечка Гомель со Слободою Спасовой и д. Якубовкой. Продажа Гомеля в казну была не случайна. Сергей Петрович выполнял волю покойного брата, который не хотел, чтобы при продаже имения любимый Гомель достался частному лицу.
Вскоре Сергей Петрович ищет покупателя на все Гомельское имение, состоящее более чем из 70 населенных пунктов. Им становится Иван Фёдорович Паскевич генерал-фельдмаршал граф Эриванский князь Варшавский.
Библиография:
- Архитектура частновладельческого Гомеля //Памяць: Гiст.-дакум. хронiка Гомеля: У 2 кн.- Мн., 1998.- Кн.1.- С.177-184. [ Реконструкция Гомеля Н. П. Румянцевым].
- Бирюкович, К. Николай Петрович Румянцев и «Белорусский архив древних грамот» /Клара Бирюкович //Гомель. вед.-2004.-30 марта.- С.7.
- Виноградов, Л. Гомель. Его прошлое и настоящее, 1142-1900 г. /Л. Виноградов.- М.: Тип. Н.Н. Шарапова, 1900.- 48 с. – Из содерж: Гомель при Н.П. Румянцеве. С. 27-31.
- Гомель: Ист.- экон. очерк.- Мн.: Наука и техника, 1972.-232 с.
- Захаренко, Н. Время и люди. Туманный Альбион – Граф Н.П. Румянцев – Гомель: (Странички истории) / Н. Захаренко //Краеведч. записки: (К 80-летию Гомел. обл. краеведч. музея) /Гомел. обл. краеведч. музей.- Гомель, 2000.- С. 101-107.
- Кенько, Т. Гомель, Румянцевский кружок и наша память /Т. Кенько //Б-ка прапануе.-2001.-№4.- С.2-6.
- Кiштымаў, А. Гомельскi маёнтак графа М.П. Румянцава: вопыт гаспадарання /А. Кiштымаў //Бел. гiст. часопiс.-1995.- №1.- С. 20-27.
- Литвинов, В. Румянцев и Гомель / В. А. Литвинов //Н.П. Румянцев на белорусской земле: Материалы междунар. круглого стола (Гомель, 26-27 дек. 1996 г.) /М-во культуры РБ, Нац. б-ка Беларуси.- Мн., 1997.- С. 38-41.
- Марозаў, В. Палац у Гомелi = Дворец в Гомеле: Гiст.-архiт. нарыс /В. Марозаў.- Мн.: Полымя, 1991.-95 с.- Са зместу: Рэканструкцыя гомельскага палаца пры М.П. Румянцаве. С. 33-37.
- Морозов, В. Гомель классический. Эпоха. Меценаты. Архитектура /В. Морозов.- Мн.: Четыре четверти, 1997.-336 с. – Из содерж: Александровское время в архитектуре Гомеля. Город и усадьба Н.П. Румянцева. С. 121-234.
- Орлов, В. Плыл по Сожу пароход: Как в отдельно взятой «Гомельской экономии» строился капитализм: [Экон. новшества графа Н.П. Румянцева в Гомеле] /В. Орлов //Дело (Восток + Запад).-1996.- №7.- С. 44-45.
- Сидорчик, В. Создатель нового облика Гомеля: [Реализация Н.П. Румянцевым плана коренного изменения застройки города по европейскому образцу] /В. Сидорчик //7 дней.-2004.-21 февр.
- Фурман, Н. Его любимый Гомель: Он был отцом нашего города : [Строительство Гомеля Н.П. Румянцевым ] /Н. Фурман //Гомел. вед.-2004.-26 февр.- С. 16.
- Фурман, Н. И наша Беларусь не исчезнет: Он был отцом нашего города: [Изучение наследия К. Туровского членами румянцевского кружка] /Н. Фурман //Гомел. вед.-2004.-19 февр.- С. 16.
- Фурман, Н. Отечеству любовью и жертвами: Страницы истории: [Меценатская деятельность Н.П. Румянцева] /Н. Фурман //Гомел. пр.-1999.-17 апр.