XVIII и XIX века были отмечены небывалым подъёмом России. Россия заняла ведущее место по производству чугуна и набирала мощь в международных отношениях. Но, как утверждает исследователь русско-английских связей М. Сокольницкий, «… без английского юлота, без английского флота, русский флаг был бы все еще незна-«Ьм ни на Архипелаге, ни на Адриатике, ни в Средиземноморье»1.
Для Англии это было время аристократии и свободы, время индивидуальных инициатив и творческой силы во всех профессиях и искусствах. Большая часть англичан предпочитала традицию — нововведению, хорошее — лучшему, а эволюцию — революции.
«Волны, порождённые революционными штормами в Европе, достигли берегов Туманного Альбиона, но их натиск разбился о внушительный мол, именуемый британской конституцией и традиционной системой ценностей. Англия уже прошла «вакцинацию» революцией и приобрела стойкий иммунитет»2, который дал толчок промышленной революции. Британия на сотни лет зарекомендовала себя «мастерской мира» и наиболее процветающей страной, а Лондон — столицей деловых предприимчивых людей.
Из Туманного Альбиона распространялись передовые идеи, технологии и изобретения. И Россия, следуя «петровским традициям», старалась не пропустить новшества.
Большую работу по привлечению новаторских идей проводил известный дипломат, государственный деятель, меценат, покровитель наук и просвещения граф Н.П. Румянцев (1754—1826 гг.).
Будучи передовым человеком своего времени, Румянцев всё самое лучшее пропагандировал среди соотечественников. «Соединяя в себе французскую любезность с английской глубиной и ловкость итальянца с твёрдостью русского» — как писал посол в Англии Талейран — Румянцев стал связующим звеном между Россией и лучшими достижениями Англии. Многое было отдано графом «во благо Отечества». По утверждению ректора Петербургского университета П.А. Плетнёва «он обратил дом свой в храм общественных муз…, а надпись на доме «на благое просвещение» служит для нас заветом назидательнейшим». В марте 1826 года император Николай I подписал указ сенату, гласивший: «Дома, купленные покойным государственным канцлером, графом Румянцевым у английского купца Фомы Вара и, завещанные им вновь учрежденному общественному заведению …, признать собственностью Министерства народного просвещения с тем, чтобы сие дома были всегда употребляемы ни на что иное как на содержание и умножение коллекции Румянцевского музеума» 3.
Многие документы в собрания Румянцева поступали с берегов Британии.
Ещё в 1816 году с помощью Аделунга, Банкса и находившегося в Лондоне Штрандмана Румянцев получил возможность ознакомиться с материалами Британского музея. Через хранителя музея А. Шлихтерголя была получена «изготовленная со всевозможным тщанием и старанием «копия» Записок о России» естествоиспытателя, врача и путешественника XVII в. Э. Кэмпфера4.
Из Британского музея поступило и описание путешествия в Россию англичанина Джона Стоу с интересными сведениями о походе на Москву Девлет-Гирея в 1571 году. Из музея Румянцев получил каталог всех рукописей с описанием русской истории. С 1784 года более двадцати лет в русском посольстве в Лондоне работал граф Семён Романович Воронцов (1744—1832 гг.), который для Румянцева копировал документы английского Посольского архива, отражающие историю и торговые связи России XVI—XVIII вв. С его помощью были переписаны все подробные акты английского Министерства иностранных дел, касающиеся прошлого России и соседних с нею государств. Для работы были привлечены дипломаты, учёные, переводчики, переписчики, которые в архивах, библиотеках собирали все известные и малоизвестные страницы Российского государства.
Собирая из английских архивов сведения об истории, культуре, политической и экономической жизни России с древних времён, Румянцев тщательно изучал и новаторские идеи современности. Познакомившись с английской экономикой Румянцев увлекся учением А. Смита. Русское дворянство тоже приветствовало идеи свободной торговли и экономического либерализма Смита. Но Румянцев оказался одним из немногих, кто заботясь о будущем России, смог понять её насущные проблемы. Граф писал: «…догмат свободной торговли не применим пока в России как и полное равенство во владениях земель и неограниченная гражданская вольность — такой поворот возможен, когда государство даст себе бытие нова». Румянцев ратовал за ввод запретительного тарифа и говорил о необходимости покровительствовать отечественным мануфактурам, ибо «с полною по торговле свободою внесётся пламя пожирающее собственные наши заведения»5.
Граф протестовал и против интересов части дворян, которые обменивали продукцию из собственных хозяйств в Англии и Франции на модные товары. Не менее важным считал Румянцев «возбранить ввоз соблазнительного, что противоречит господствующим правилам и благонравию, …оберегать подданных от непристойных и гибельных трат, в которые обыкновенно вовлекает вольность торговли… и давать небогатому классу удобства к продовольствию»6.
Возглавляя в течение пяти лет Министерство коммерции, Румянцев старался сбалансировать экономические отношения с Англией и вывести Россию в число ведущих стран.
Им были разработаны новые таможенные тарифы, предусматривающие свободу вывоза и ограничения ввоза хлеба. Под покровительством Румянцева выпускался сборник «Виды государственной внешней торговли». Его интересовали экономическая и историческая литература, выдающиеся открытия в разных сферах человеческой деятельности. Всё новое передовое незамедлительно внедрялось в собственных владениях. Унаследованные графом от отца Кучук-Кайнарджийское и Кагульское имения, винокуренные, стекольные, гончарные заводы, фабрики по производству бумаги, сукна, сыра, садовые и парковые хозяйства в Подмосковье, Крыму и Гомеле были организованы по английскому образцу и оснащены передовым оборудованием 7.
Гомель Румянцев называл своей третьей столицей и многое «первое» обязано своим появлений в нашем городе этому человеку. Первые паровые двигатели, первый пароход, первая ланкастерская школа и многое другое. Граф вдохнул в город новую жизнь, преобразив маленькое «дремавшее» местечко в город, отражающий дух и веяния своего времени.
Для застройки города граф стремился взять всё лучшее, что привлекало внимание и пробуждало интерес. И Англия служила эталоном. «…В Гомеле и окрестностях он устроил фабрики — ткацкую и прядильную и заводы — стеклянный, кафельный, для выделки спирта и юфти. Заводы находились в управлении англичан и французов» 8. Англичанин Смитт управлял фермой в поместье графа.
Не только специалисты приглашались с берегов с далекой страны, но и некоторые архитектурные сооружения брались за образцы. Дом Николая Петровича напоминал постройку дома Бедфордшире в Англии, возведенного в 1795 году английским архитектором Генри Голландом.
Устроенные зелёные газоны перед дворцом напоминали лондонский парк. И это не случайно, английский классический дом с парком оказал решающее влияние на формирование дворянских жилых застроек в российских имениях. Да и умением строить славились англичане. И, не умоляя достоинства русских зодчих, архитектор Н.А. Львов рекомендовал: «Пусть англичане научат наших красиво и правильно строить» 9.
Сто семьдесят пять лет красивый и величестренный собор святых апостолов Петра и Павла, построенный по проекту английского архитектора Джона Кларка, украшает наш город. Впервые эта фамилия упоминается в письме Румянцева управляющему имением фон Фоку в 1801 году в связи с необходимостью отстраивать город после пожара. Более 30 лет английский архитектор прожил в Гомеле. По его проектам построен гостиный двор, церковь в Волотове, католическая церковь, дом для гостей, больница и ланкастерская школа. При участии Кларка Гомель из «деревянного» превращается в «каменный» город современной архитектуры. В работе Румянцев просил Кларка использовать лучший опыт зодчих. И самая грандиозная постройка — Петропавловский собор — в миниатюре напоминает центральный собор святого Павла в Лондоне.
Внедряя передовые архитектурные проекты, Румянцев следил и за новинками в системе образования. На берегах Туманного Альбиона широкой популярностью пользовалась новая методика преподавания, получившая имя педагога-новатора, приверженца религиозной секты квакеров Джона Ланкастера (1778—1838 гг.). По новой системе обучения способные ученики под руководством учителя обучали более слабых. Румянцев решил внедрить новую форму преподавания в своих имениях. Граф написал секретарю русского посольства в Англии барону Штрандману и просил его найти молодого человека для основания ланкастерской школы в Гомеле. Барон предложил отправиться в Россию семнадцатилетнему Джеймсу Герду, который занимался в Британском музее перепиской исторических документов касающихся России.
«Я с удовольствием принял предложение, — пишет Герд: — и начал изучать ланкастерскую систему под руководством Вилльяма Аллена 10. Получив через два года аттестат, Герд 17.06.1817 года отправился в Россию. Румянцев просил архитектора Кларка приютить молодого специалиста пока он не устроит ему помещение. Специально для школы Румянцев, заказал Кларку проект нового здания. Открытая в Гомеле ланкастерская школа была одной из первых в России. В школе обучалось 200 детей — сирот и граф был доволен успехами учеников. Школа пользовалась хорошей репутацией, а высокий уровень преподавания подтверждает и такой факт. Полковник Беллинсгаузен, командир артиллерийской бригады, стоявшей близ Гомеля, отправил в школу для обучения 15 неграмотных солдат. А через три месяца солдаты хорошо читали и писали.
Новая система получила известность далеко за пределами имения графа. Из Вильно и Курской губернии посылали специалистов перенимать передовой опыт.
Многие новаторские идеи были воплощены в Гомеле. А имя Н.П. Румянцева стало символом просвещения и служения Отечеству.
Заслуги графа достойно отражены в исторических документах того времени.
В 1828 году после смерти Н.П. Румянцева, член Лондонской Королевской академии, талантливый художник Джордж Доу (1781-1829 гг.) запечатлел образ графа на полотне.
С помощью аллегорий «первый портретный живописец Российского двора» Д. Доу на вечную память отразил просветительскую, меценатскую деятельность человека, перенимавшего передовой опыт Англии «во благо Отечества».
Память о Румянцеве никогда не истлеет на страницах, нашей истории, т. к. время, которое он ознаменовал просвещением в пользу своих соотечественников, справедливо названо Румянцевской эпохой.
Временем, в котором английские имена и английские новшества вписаны в историю нашего города.
ЛИТЕРАТУРА:
1. М. Сокольницкий: «Изложение мотивов с последующим изменением общих соображений по поводу политики России и Англии по отношению к Европе»//Журнал «Беларускі гістарьічны часопіс», №2, 1999, С. 31.
2. М. М. Нуриев, М. В. Пономарев. Век Наполеона: люди и судьбы. —М., 1997, С. 46.
3. Г. А Соловьева. Румянцевский особняк на Английской набережной. ~ ООО «Алмаз», Санкт-Петербург, 1996.
4. В. П. Козлов: Колумбы Российских древностей. — М.: Наука, 1985. — С. 57.
5. Е. П. Епифанов. Румянцев Н. П. и его записки «о рамках тарифа»//Из истории культуры и общественной мысли народов СССР». — М., 1984 — С. 46.
6. М. М. Нуриев, М. В. Пономарев. Век Наполеона: люди и судьбы. М.; 1997, С. 47.
7. В. П. Козлов Колумбы Российских древностей. М.: Наука, 1985 — С. 11.
8. Ф. А. Жудро, И. А. Сербов и Д. И. Довгялло. Город Гомель. Географическо-статистический очерк//Записки Северо-Западного отдела Императорского Русского географического общества. — Кн. 2. — Вильна, 1911. — С. 4.
9. В. Ф. Морозов. Гомель классический. Эпоха. Меценаты. Архитектура. — Мн.: изд. «Четыре четверти», 1997. — С. 153.
10. Первая ланкастерская школа в России. Журнал «Новости и мелочи», СПб., 1903. — С. 342.
Захаренко Н.И. — заведующий отделом научно-просветительской работы
Краеведческие записки (к 80-летию Гомельского областного краеведческого музея) / Гомельский областной краеведческий музей. — Гомель, 2000