Скоро — 16 апреля — Викентию Романовичу Нарбутовичу исполнится семьдесят четыре года. Лучше бы, шутит он, пятьдесят, или, скажем, тридцать пять. Слушаю своего собеседника (в спортивном домашнем костюме он, высокий и статный, очень похож на альпиниста), смотрю, как гордо и прочно сидит на плечах его красивая голова, и думаю, что можно быть старым и в семнадцать (иногда случается такое) и оставаться неподвластным возрасту в восемьдесят. Молодость живёт в этом человеке неистребимо, одолевая болезни, побеждая горечь малоподвижности из-за них.
С первой минуты он удивил немногословной добротой, как-то незаметно сократил расстояние между собой, почётным гражданином города Гомеля, и мной, просто одной из его жительниц, что я сразу почувствовала себя в гостях будто дома.
Накануне этой встречи в разговоре о первой пятилетке и её героях секретарь горкома партии Нелли Фёдоровна Иванова одним из первых назвала фамилию Нарбутовича и сказала, что в те нелёгкие, но славные годы коллектив «Гомсельмаша» выпустил его в жизненный полёт, словно сокола из рукава…
— Как всё это было, Викентий Романович?
— На «Гомсельмаш» я пришёл в марте 1930 года. До этого был пастухом, подсобным рабочим, служил в Красной Армии, потом работал токарем на Гомельском заводе «Пролетарий». С 1927 года — член ленинской партии.
И вот направили в новый коллектив. Расспрашиваю, конечно, что тут и как. И узнаю, что меньше, чем за два года до моего прихода, когда я служил в армии, у главного котлована этой новостройки первой пятилетки состоялся массовый митинг. Под торжественные звуки «Интернационала» лучшая бригада во главе с коммунистом Радионом Уманем положила в фундамент сборочного цеха первый камень. На нём была такая надпись » 29 июля 1928 года. День закладки завода». А строители по старой привычке положили на эту глыбу серебряную монету.
Первые шаги были нелёгкими. Помню, прибыл в наш цех карусельный станок из Германии. Признаться, не просто он нам дался. Чертежи почти никто читать не умел, ориентировались кое-как по эскизу. Но не пугались — выручали сообразительность, желание все сделать самим.
Мы очень гордились, что «Гомсельмаш» проектировали советские специалисты. Буквально всё — от начала до конца. Только проект строительства и монтаж литейного цеха был выполнен в Германии. Немецкая фирма «Альбауг» предложила тогда свои услуги по этому сооружению с условием платить за них золотом. Партийная организация завода, а она была создана в первые же дни его строительства, обратилась ко всему коллективу с призывом возвести литейный цех своими силами, обойтись без иностранцев. Тогда через весь зал заводской столовой висел плакат: «Литейному цеху — ударные темпы!»
Вот так всё и начиналось. Недавно в одном из стихотворений я прочитал такие строки: «Все биографии в эпоху вплетены, каким бы цветом нитка ни плелась бы». Это можно сказать о каждом из нас. Наша эпоха определена октябрём. А жизнь моя прочно переплелась с судьбой «Гомсельмаша».
Викентий Романович замолчал — задумался о чём-то. Я поняла, что ему совсем не просто, тем более в сравнительно короткой беседе, рассказать об истории завода, и решила спросить, что, по его мнению, самое примечательное в первом советском пятилетнем плане, пятидесятилетний юбилей которого мы будем в этом году отмечать. Он улыбнулся:
— Я — практик, не теоретик. А план этот — многогранный, боюсь, что не смогу более или менее квалифицированно «расшифровать» его.
— А если взглянуть на него с точки зрения личной судьбы?
— Это другое дело. На вопрос, поставленный таким образом, мне отвечать гораздо легче. О некоторых событиях своей жизни я уже рассказал. Добавлю, что избирался депутатом Верховного Совета СССР четвёртого и пятого созывов, за успехи в работе и общественной работе награждён двумя орденами «Знак Почёта», медалями, многими грамотами. Особый день в моей жизни и 26 января 1967 года, когда гомельчане оказали мне высокое доверие, назвав почётным гражданином родного города. Я прошёл путь от пастуха до помощника директора «Гомсельмаша» по кадрам и быту. Сейчас — персональный пенсионер республиканского значения.
А вот судьба моих детей. Старший сын Борис также работал на «Гомсельмаше», в специальном конструкторском бюро. Потом пошёл в армию, после службы окончил школу МВД, заочно — юридический институт. Сейчас он — полковник, сотрудник нашего областного управления внутренних дел. Анатолий — инженер-конструктор на одном из заводов Бреста. Владимир окончил Гомельский филиал Белорусского политехнического института, работает на «Гомсельмаше», инженер по электросварке, заведует лабораторией. А Тамара — зубной врач четвёртой больницы нашего города.
О чём всё это свидетельствует? Не просто об одной семье. A и о том, что наш первый пятилетний план и все последующие — это принципиально новая хозяйственная система. Она коренным образом отличается от любой известной нам системы капиталистического хозяйствования. У нас совсем другая целевая установка. В чем её суть? Обеспечить планомерное развитие производительных сил в интересах всемерного повышения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества.
Хочу подчеркнуть, что человек труда, его интересы, его гармоничное развитие всегда были и остаются в центре социалистической плановой системы. Первый пятилетний — это комплексный план. В нём научно обоснованы темпы и пропорции экономического и социального развития страны Советов. Повторяю — и социального. Конечно, в каждой нашей пятилетке — свой облик и своя специфика, но, как сказал Л.И. Брежнев: «Это выдающиеся главы одной большой книги, рассказывающей о героическом труде нашего народа во имя социализма и коммунизма». А первые её страницы писались в то время, о котором мы сегодня говорим на примере «Гомсельмаша».
И как писались! Деревообрабатывающий цех был построен за три месяца. Уже к концу 1928 года были возведены стены главных корпусов. В августе 1929 года сельмашевцы собрали первые силосорезки, а с декабря стали давать их ежемесячно по 80 штук. Это время и считается временем рождения завода. К концу 1930 года на заводе работало 1129 человек, а ударники составляли уже третью часть коллектива. В этом же году «Гомсельмаш» выполнил производственную программу, занял первое место среди предприятий Беларуси и завоевал переходное Красное Знамя Гомельского горкома партии и Совета профсоюзов.
А в целом строительно-монтажные работы завершились на заводе в октябре 1932 года. В эти годы его продукция шла во все концы страны. Но все эти машины работали от конного привода, а в хозяйствах уже ждали и требовали их на механической тяге.
Во второй половине 1932 года Советское правительство поручило «Гомсельмашу» производить новую силосорезку «Интернационал». Это была первая сельскохозяйственная машина отечественной конструкции, которая должна была работать уже в агрегате с трактором. И через полтора месяца машина пошла в массовое производство!
— 1 августа 1939 года в Москве открылась Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Помните об этом, Викентий Романович?
— Не только помню, сам в ней участвовал. Было нас от завода 38 человек — директор А.К. Генкин, начальник механического цеха, мой давний и нынешний друг П.Д. Горанский, старший конструктор Ельнер (забыл его имя и отчество), стахановцы Лосев, Дагялов, Бородовский и другие. Кроме того на выставку поехали 27 наших экскурсоводов, чтобы давать объяснения по продукции «Гомсельмаша». Главвыставком наградил тогда наше предприятие дипломом II степени, пятью тысячами рублями, мотоциклом — в то время он был большой новинкой! Несколько товарищей и я в том числе были отмечены большими серебряными медалями. Хотите посмотреть эту мою реликвию?
— Очень хочу.
Зоя Ивановна, жена Викентия Романовича, принесла из другой комнаты его праздничный костюм, на котором сияли многочисленные награды, а среди них и красивая серебряная медаль, на обратной стороне его были слова «Передовику социалистического сельского хозяйства». Я прочитала их вслух, а Викентий Романович сказал:
— Ещё одно подтверждение дружного союза Серпа и Молота. Его нельзя представить без социалистического соревнования. Как сейчас помню зарождение стахановского движения. Именно большая энергия создания выделила и Алексея Стаханова, и Никиту Изотова, и Макара Мазая, и Пашу Ангелину, и Петра Кривоноса, и многих других. А на нашем заводе, в механическом цехе, где я работал старшим мастером, первый Стахановский рекорд был 8 октября 1935 года. Тогда токарь-комсомолец Николай Ковалёв выполнил сменное задание на 457 процентов. Как говорится, трудное только начало. И спустя много лет, после войны уже, когда члены бригады Петра Селькина пришли ко мне посоветоваться, как им лучше включиться в соревнование за право и умение работать и жить по-коммунистически, я невольно вспомнил начало этого почина, самоотверженную работу своих товарищей по заводу — Порфирия Дмитриевича Гаранского, Ивана Ивановича Старовойтова, Александра Георгиевича Платковского, Евгения Еремеевича Архипенко, Анну Ивановну Шляхто и многих других. Незабываемые это годы и незабываемые люди.
О себе же — только вскользь. Это уже другие ветераны «Гомсельмаша» рассказали мне, что работал Викентий Романович неустанно и много, что когда создалась на заводе «школа у станка», он отдавал ей все свои выходные дни и подготовил 200 человек. Среди его учеников — бывший стругальщик механического цеха Василий Филиппович Мухин, который в годы Великой Отечественной войны стал Героем Советского Союза. Да всех ли назовешь?
А годы войны — чем их измерить — В.Г. Нарбутович рвался на фронт, а ему сказали, что нужно эвакуировать завод в дальний город Курган, что на Тоболе. На платформы он распорядился погрузить оборудование, а в товарные вагоны с начала ящики с заготовками для мин, чтобы на новом месте сразу выпускать оружие по врагу, из домашних же вещей взяли только перину и одежду. На этот ящик вместе с ним ехала его первая жена Александра Александровна с четырьмя малышами, старшему из которых было восемь лет, а младшей дочери — восемь месяцев.
Там, в Кургане, было холодно и голодно. Тяжело болела жена. А он сутками не отходил от перегретых станков за которыми работали подростки. И однажды пришла телеграмма от И.В. Сталина со словами благодарности Викентию Романовичу за безупречную работу во имя победы над врагом.
Думал ли он тогда, что через много лет белорусское телевидение будет создавать фильм о работе гомсельмашевцев в Кургане, и он приедет в этот памятный город уже как гость и встретит здесь много-много своих верных друзей? Думал ли он тогда, что часто будет рассказывать молодёжи о годах пятилеток, что впереди у «Гомсельмаша» второе рождение. За которым он сейчас внимательно следит, такая реконструкция и такое строительство, что, в сущности, появится ещё один такой завод, который уже выпускает и будет ещё больше выпускать великолепных комбайнов КСК-100. Это новое слово отечественного машиностроения, новый взлёт родного для него коллектива.
Мы листаем альбомы, фотокарточки — их множество. На одних Викентий Романович — в семье, на других — на сессиях Верховного Совета СССР, на третьих — на праздничных демонстрациях в колоннах гомсельмашевцев, на четвёртых — с делегацией в ГДР, городе Цитов — побратиму Гомеля. Рядом — журнал на английском языке с большой статьёй В.Р. Нарбутовича о его счастливой судьбе и также фотографиями. Здесь же — авторское свидетельство №139871 за коллективное изобретение тракторного универсального прицепа и много других документов-реликвий. Они — яркое свидетельство этой большой и интересной жизни. Но чисто по-женски и по-человечески хочется ещё спросить о семейном счастье. Вижу, что оно настоящее и с неба не упало. Чья тут заслуга?
— Очевидно, родился я под счастливой звездой. Первая моя жена была верной подругой. Вскоре после войны похоронил её. Потом встретил Зою Ивановну. Благодарен ей, что не побоялась войти в мой дом, где нужно было заменить мать четырём детям. Жили и живём дружно, никаких особых усилий для этого не прилагаем. Уже внуков у нас несколько и мы очень рады им.
Тут в разговор вступила Зоя Ивановна. Она сказала, что было ей, конечно, нелегко воспитывать четырёх малышей, но доброта и заботы мужа придавали сил, несли в дом много радостей, ту полноту счастья, которое немыслимо без труда, помощи друг другу, взаимного уважения.
И снова подумалось: сокол — он всегда сокол. Знаю, что эти слова не понравятся Викентию Романовичу — не любит он громких фраз. Но другое и в голову не идёт. Плохо ли называть вещи, поступки своими именами? Впрочем, лучше «оправдаюсь» 16 апреля, когда на минуту приеду к Викентию Романовичу и Зое Ивановне с цветами, чтобы поздравить его с Днём рождения и пожелать доброго здоровья и долгой-долгой молодости. Поздравьте его и вы, дорогие гомельчане, кто лично, кто мысленно, это же так красиво, что живет в нашем городе такой человек, почётный его гражданин.
З. Зайцева
Гомельская правда, 14 апреля 1979
Перевод Александра Флегентова