(От специального военного корреспондента «Известий»)
В тот день, когда советские войска, очистив от немцев последний — Красногорский район Орловской области, вступили на землю Белоруссии, пришли запоздавшие осенние дожди. Двое суток лило, как из ведра. Дороги и просёлки стали непроезжими, грязь налипала пухлыми пудовыми пластами на колёса. Каждый бугорок требовал от шофёров героических усилий. Увязали в глубоких колеях даже могучие «Студебеккеры». Верный труженик фронта, испытанный «ЗИС-5», и тот буксовал в непролазной грязи грейдера. Черепашьим шагом двигались колонны машин. Временами казалось, что вот-вот всё вокруг застынет, спасует перед осенней распутицей.
Но дивизии, бравшие Орёл и Брянск, Карачев и Унечу, полки и бригады, сломившие немцам хребет у Новозыбкова и Клинцов, продолжали наступление, выбивая гитлеровцев из предмостных укреплений под Гомелем.
Именно в трудные дни выполнен был один маневр, сыгравший немалое значение в последующих боях. Действуя на болотистой местности, в сложных условиях распутицы, наши войска отлично решили оперативную задачу, поставленную перед ними командованием. Вот в чем она состояла.
Линия фронта в тому времени почти целиком совпала на этом участке с извилистым руслом реки Беседь. В центре, там, где река образует дугу вершиной к востоку, возник выступ, занятый немцами. Отсюда они угрожали нашим флангам.
Надо было срезать этот выступ у корня. Наши части начали ненастной ночью преодоление водного рубежа. Атака начата была бурно, с артиллерийской подготовкой и налётом авиации. Немцы открыли ураганный ответный огонь. Всю ночь их внимание целиком было приковано к этому участку. Огневой бой длился почти до рассвета. А на рассвете в десяти километрах правее наши войска почти без всяких помех переправились на западный берег и неожиданно ударили в основание выступа, расширяя с каждой минутой плацдарм за Беседью.
Эта операция проведена была мастерски. Она-то, по видимому, и вызвала следующее признание пленного майора Вернера Вихерта, командира батальона немецкого пехотного полка: «Красная Армия сильна сейчас не только техникой, но и тактической выучкой командного состава. Мобильность русских очень возросла. Сейчас можно сказать, что соотношение сил изменилось не в пользу германской армии».
Красная Армия вышла на белорусскую землю. Впереди был Гомель, о котором пленные в один голос говорили, как о самом сильном узле немецкой обороны.
И в самом деле, чем ближе подвигался фронт к Гомелю, тем всё более возрастало сопротивление немцев, оборонявших подступы к реке Сож.
Как только советские войска вышли на рубеж реки Сож, сразу севернее и северо-восточнее Гомеля завязались ожесточённые бои, в ходе которых наши войска овладели городом Ветка и подошли непосредственно к гомельскому оборонительному узду.
Над городом уже несколько ночей, не угасая, висит кровавое зарево пожаров. Вырвавшиеся из Гомеля жители рассказывали, что немцы квартал за кварталом взрывают и поджигают дома. Немецкие офицеры и солдаты старательно выполняли приказ немецкого командования, тот самый приказ о котором подробно поведал на допросе пленный немецкий солдат Пауль Фишер. «Командование германской армии, — сказал он, — издало приказ о том, чтобы при отходе германские войска уничтожали на своём пути все населённые пункты и угоняли в тыл всё гражданское население. В нашей дивизии имеются специальные команды велосипедистов, которые высылаются впереди отходящих войск для уничтожения и сожжения населённых пунктов. Такие же команды идут и с арьергардными частями. Из стрелковых рот в эти команды отобраны самые преданные и благонадёжные солдаты. В составе этих команд почти половина унтер-офицеров и фельлфебелей».
Поджигатели двигались впереди и позади отходящих немецких войск, но темп наступления и умелые маневры отдельных наших частей спасли немало белорусских местечек и деревень от факельщиков немецкой армии.
В деревне Святовка старик-конюх Максим Межевич живописно изложил мне боевую операцию, свидетелем которой он был и в результате которой спасена была деревня от поджигателей.
— По дороге, — рассказывал он, — через деревню шли немецкие обозы. Дней пять подряд всё шли и всё на Гомель. Поговаривали, что наши совсем уже близко. Ночью над дорогой пролетала «прялка», бросала ракеты. Артиллерия била так, что стёкла тряслись в хате. А утром подъехало пять грузовиков, выскочили солдаты, стали рыть окопы на огороде, возле дороги. Поставили миномёты, две пушки. Будет бой, думаю, в самой деревне. Пожгут нас немцы. А обозы всё идут на Гомель. Солдаты пропускают их, а сами сидят в окопах. Офицер на мотоцикле выехал на бугор, всё смотрел в бинокль, а потом приказал что-то солдатам. Те побежали к пушкам, залегли с пулеметами по обе стороны дороги. Прошло так с полчаса. И вдруг, представьте себе, совсем с другой стороны, вон оттуда, точно из самого Гомеля, скачут кавалеристы. И — наперерез обозу. Немного их будто было, ну, эскадрон, может, два. Но такая поднялась паника! Взлетели конники на бугор, вертят шашками над головой. Картина! Ну, и посекли они немцев на огороде, как капусту. Офицера догнали, взяли в плен. Немецкое орудие только два раза выстрелить успело. А обоз весь, как есть, на дороге остался. Тут пехота наша подоспела с той стороны, где её немцы всё поджидали. Пошли наши спасители дальше, только коней напоили у колодца…
Стоит у дороги целёхонькая деревня живым свидетелем воинского мастерства советских войск. Старику довелось увидеть небольшую, так называемую местную операцию, но в этом боевом эпизоде проявилась характерная черта наступательных боёв нынешней осени — умелое маневрирование наступающих, внезапность их ударов по флангам и тылам противника.
Во многих боях на подступах к Гомелю хорошо взаимодействовали танкисты и пехотинцы. Командир танковой роты старший лейтенант Красовский и командир стрелковой роты старший лейтенант Кузнецов получили общую задачу. Танкистам и пехотинцам надо было сломать оборонительный рубеж немцев в районе одного местечка и выйти на коммуникации противника.
Оба, командира решили воспользоваться для выполнения этой задачи испытанным оружием внезапности. Они разведали систему обороны немцев. Слабых мест не обнаружили, но убедились, что внезапный удар с обоих флангов позволит успешно выполнить операцию без лишних потерь.
Немцы увидели русские танки одновременно на обоих флангах. Им, очевидно, показалось, что сюда брошена большая танковая часть. Они заметались между своими флангами. Пехота, следовавшая за танками, не отрывалась от них ни на шаг. Красовский ударил в упор по дзотам и через несколько минут уже ворвался в глубину немецкой обороны. Бойцы Кузнецова пустили в ход гранаты и штыки. С двух сторон сжали немцев танкисты и пехотинцы. Бой продолжался на улицах местечка. Через два часа немцы были выбиты отсюда, потеряв более 400 солдат и офицеров.
Полукольцо, в центре которого находится Гомель, сжимается неумолимо. После взятия предместья Ново-Белицы c севера, с юга и с юго-востока советские войска подошли вплотную к городу. В пламени и в дыму, среди развалин, оставшихся на месте крупнейших гомельских зданий, идут напряжённые бои на гомельском плацдарме.
13 октября наши войска в районе южнее и севернее Гомеля прорвали оборону немцев. Река Сож, которая рассматривалась немцами, как труднопреодолимая преграда, форсирована нашими воинами. Сложная система немецких укреплений, в течение долгого времени создававшаяся на правом берегу реки, преодолена, сломана наступающими частями. Бой кипит у самого города.
Их гонит на запад Красная Армия. Они устлали своими гниющими трупами берега реки Сож. Расплата идёт за ними по пятам. Возмездию неведомы границы. Оно настигнет убийц Орла и Брянска, Чернигова и Гомеля всюду, где бы они ни старались спасти свою шкуру.
И. Осипов, действующая армия, 13 октября.
Газета «Известия Советов депутатов трудящихся СССР», 14 октября, 1943, № 243 (8236)
