Редакция и контора помещаются по Замковой ул., д. Миляева. Телефон № 235.
Редакция открыта от 11 ч. утра до 3 часа дня. Контора открыта от 9 ч. утра до 1 ч. дня. и от 3-8 веч.
Плата за объявления за строку петита: на 1-й стран. 15 к. за строку, на 4-й стран. 8 к. за стр. Иногородние платят на 5 коп. дороже.
Голод
Грозный призрак Царя-Голода в неурожайных губерниях стал принимать уже реальные формы, и заставляет голодающее население бежать из родных мест в поиски за заработком, за куском хлеба. Твёрдое решение министерства не допускать общественные силы приходить на помощь голодающим, дабы не портить их нравственности добровольными подачками, тоже начинает приносить свои печальные результаты. Голод разрастается и требуется немедленная помощь населению. По проекту министерства, в голодных губерниях организовываются городскими самоуправлениями и земствами общественные работы, на которые возлагает все свои надежды голодающее население.
«Не такт, давно, — рассказывает газета «Речь», — около здания симбирской земской управы вся улица была запружена толпой… Земство набирало рабочих на всевозможные работы… Ежедневно целые вагоны с голодными людьми уезжали то на рудники, то на заводы, или в большие имения. Около тысячи рабочих было отправлено в Орловскую и Курскую губернии, в имения высокопоставленных лиц, для производства работ по корчёвке леса.
«От рубля до трёх рублей в сутки будет заработок!» говорили крестьяне, и те наперебой предлагали свой труд. Не кончился ещё их набор на работы, как началось уже движете и обратное… Вагонами возвращались обратно… Некоторые из них даже и не приступали к работам, спеша уехать обратно, так как сделанная работа по выкорчёвке леса не только не даёт заработка, но влечёт и новые, разоряющие работников, расходы. Оказалось, что при сдельной работе некоторые крестьяне вырабатывают лишь по 10 к. в день. Крестьяне вынуждены буквально голодать. Один из вернувшихся рабочих представил в земство образчик хлеба, который продавался конторой. В хлебе до 40 проц. мякины и он продавался по 4 коп. за фунт».
Само собою разумеется, что при такой обстановке дела организации общественных работ, пользы от них голодающее население никакой не получить, и проект министерства потеряет всё своё значение. Очевидно, проект этот хорош только как проект; применить же его к жизни у нас совершенно невозможно, вследствие полнейшего отсутствия организованности в устройстве общественных работ.
Что же теперь делать? Не оставлять же население умирать от голода, тифа и цынги?
Очевидно министерство после своего неудачного опыта с общественными работами по примеру министерства Кассо, оговорится своей неосведомлённостью и решится прибегнуть к старому, испытанному средству — организации помощи голодающему населению при посредстве общественных и земских сил, оставив в стороне заботы о вредном влиянии такой помощи на нравственность голодающего населения.
О деревенской косности
Каждый раз, когда приходится читать или слышать о дикости, тупости, косности нашего крестьянина, о трудности, о невозможности столковаться с ним, доказать ему полезность или необходимость той или другой меры, ведущей к поднятию его благосостояния, каждый раз мне невольно вспоминается известное стихотворение Минаева: «свои своему вовсе не брат», где барин прогрессист пытается говорить с мужиком, но говорить таким языком, что мужик его не понимает. Барин, возмущаясь непонятливостью мужика, восклицает:
«Ну, как тут будешь солидарен с подобным скифом, как его
Встряхнуть, чтоб он от сна проснулся?».
Кончив на этом попытку сойтись с мужиком, барин уйдёт и на всех перекрёстках будет кричать о тупости, косности и т. п. нашего мужика… С лёгкой руки таких господ пустили в свет молву о дикости и неспособности нашего крестьянина приобщиться к культуре.
В последнее время этот ярлык, наклеенный на лоб нашего крестьянина потерял свой цвет и свою ценность. В последнее время мы находим в газетах такого рода сообщение:
«Рус. Вед.» приводит такие картинки, наблюдавшиеся на курсах. Вот 60-летняя старуха-хозяйка в лаптях и домотканной одежде приплелась сюда и терпеливо высиживала по 7—8 часов на лекциях. «Понимаешь ли ты что-нибудь, бабушка, из того, что мы говорим здесь?» — спрашивает один из лекторов, — «Всё, батюшка, всё дочиста понимаю, и что мне посильно будет, всё сделаю и попробую у себя в хозяйстве». А я вот за 140 вёрст, пришёл, — перебивает его другой «лапотник» — целых 2 1/2 суток прошагал на собственных ногах; если узнаю, где ещё такая наука будет, за 500 вёрст уйду. Из слепого-то зрячего сделали меня здесь вот эти самые агрономы. И где это они раньше были? Только вот боюсь, что не успею у себя сделать всё то, что они советуют. Ну, детям накажу, пусть, коли я умру, без меня доделывают».
Между прочим это сообщение интересно и потому, что будто крестьяне особенно неподвижны к восприятию сельско-хозяйственной культуры. Напрасно обвиняют в этом крестьян. Мне пришлось однажды самому читать крестьянам о травосеянии, и уверяю вас, что они удивительно воспринимали и многие производили опыты. Когда же к нам в село земство прислало учёного агронома, и он заговорил научным языком, который доступен только специалистам, то крестьяне дал дёру от него.
Он для них быль слишком учён. Дайте деревне людей, могущих просто без затей, их языком изложить им те или другие истины, и вы воочию убедитесь, как прекрасно, как жадно воспринимает деревня всё то, что ценно…
Крестьянин
На лету
Мученики науки
В прошлой своей заметке под тем же заглавием я говорил о том тяжёлом положении, в котором находятся дети мелких служащих линии ж. д., которые ежедневно ездят в Гомель. Меня поражала невнимательность попечителей ж. д. школы к питомцам. Ведь им ничего не стоит, выхлопотать специальные для учащихся вагоны, которые прицеплялись бы к товарным поездам, прибывающим в Гомель в 8 ч. утра, и уходящим из Гомеля в 3 1/2 ч. дня. Если бы это устроили, то детин бы сэкономили массу непроизводительно пропадавшего времени. Они бы не изнывали, сидя но углам вокзала.
Да, между прочим, нахожу уместным сказать несколько слов о попечительстве, ведающим и ж. д. иллюзионом.
Общество до сих пор, не знает каковы материальные дела попечительства, до сих пор никто не видел денежного отчёта. Он почему-то держится в большом секрете. Мне кажется, что таинственность эта объясняется почти бездоходностью иллюзиона. Я вижу удивлённые лица читателей. — Как, восклицают они! Охотно посещаемый публикой иллюзион, где расходов должно быть меньше, чем в других иллюзионах — бездоходный? Да, я могу это утверждать. Бездоходность объясняется большими расходами. Не всякий, даже столичный иллюзион, имеет 3 демонстраторов, 2 кассирши, контролёра над марками (что это за должность?), несколько заведующих и т. д. Поверьте, что все они получают прекрасные оклады (минимум 35 руб, максимум 140 р). Если даже мы возьмём за среднюю цифру оклад в 50 руб., то и тогда месячный оклад служащих выразится в солидной цифре, что-то около 500 руб. Такое дорогое содержание штата должно быть и вынуждает попечительство все заботы о неимущих учащихся свести к выдаче горячего чая с булкой, что для бедных детей имеет громадное значение. Но хотелось бы и другой помощи, и она могла быть оказана, если бы иллюзион был несколько иначе поставлен. Например, можно было бы с успехом отдать в аренду иллюзион, и получать солидную арендную плату…
Можно… многое можно было бы сделать, если бы внимательнее попечительство отнеслось к своим задачам.
Грядущий
На помощь низшей школе
20 сентября кружком местных любителей драматического искусства устраивается спектакль в пользу недостаточных учеников 2-го городского училища. Это, можно сказать, первой выступление гомельского общества на помощь учащимся низшей школы; выступление, которое можно только приветствовать. Если благотворительность является вообще делом, достойным похвалы, то в данном случае она должна стяжать себе ещё большие симпатии. Если нас волнует слух о том, что из средней школы должно быть исключено несколько учащихся за не взнос платы, если мы идём к ним на помощь, хотя у них есть родительские комитеты, то как же будем реагировать на то явление, что здесь же, чуть ли не рядом, увольняются ученики городского училища за то, что у них нет заплатить 6 руб. за право обучения. Такая ничтожная сумма денег, зачастую ломает всю жизнь чуть ли не не её расцвете. Необходимость оставить школу, лишится возможности видеть свет ученья и расстаться с тем убежищем, где с юности закладываются в душу начала доброй нравственности — вот причина того, что заставляет многих наводнять без того большие полки «подозрительных людей».
Пишущему эти строки приходилось не раз наблюдать на скамье подсудимых молодых преступников, которые попали сюда, после того, как, будучи исключёнными из училища за не взнос платы, должны были войти в испорченную среду, чтобы чёрным трудом добывать средства к пропитанию.
Жалкая и гнетущая сердце картина! Такт, и хочется спросить: «Почему же в свою пору не обратились вы, отверженные теперь, за помощью, за такой небольшой помощью к обществу?» И видишь, и чувствуешь, что они ответят: «Мы не имели право, мы боялись, так как знали, что слишком ничтожны для того, чтобы взывать о своём спасении, — у общества есть свои питомцы!» И, действительно, как-то ни жалко, но приходится видеть. что и для крика о помощи нужно иметь право.
Наконец, неслышный стон разбудил гомельских благотворителей. Явились люди, которые взяли на себя инициативу по устройству указанного спектакля. Нам уже остаётся поддержать эту добрую затею, чтобы дать возможность многими из учащихся видеть перед собой открытия двери их храма науки, храма, зовущего к себе всех, не имеющих возможности попасть в среднюю школу.
Бывший преподаватель городского училища
Местная жизнь
— Как мы слышали С.Л. Захариным организован постоянный оркестр из 20 человек, который будет давать симфонические концерты, будет, играть на спектаклях, вечерах и т. д. Нельзя не приветствовать появление в городе постоянного оркестра, да ещё под руководством такого дирижёра, каким является С.Л. Захарин.
— Днях состоится собрание музыкально-драматической секции музыкально-драматического общества. Давно пора!..
— 27 сентября состоится концерт, малолетнего скрипача г. Обермана. Программа интересная.
— В ночь с 13 на 14 чинами полиции были задержаны гастролёры-карманники, приехавшие на ярмарку. Задержанные находятся при городской полиции.
— Несмотря на небывалый съезд порядок на Воздвиженской ярмарке, благодаря распорядительности полицейских властей, поддерживался образцовый.
— Вчера в 6 часу дня в Базарном пер. в д. Фейгенберга загорелась балка. Прибывшей городской пожарной командой начавшийся пожар был сейчас же локализован.
— Вчера открылась в Гомеле ярмарка. Несмотря на значительный подвоз грибов, цены высокие просят по 50 к. за фунт хороших грибов и по 40 к. за худшие сорта.
— Пожар в Прудке причинил крестьянам значительный убыток. Пожар уничтожил 16 домов с надворными постройками. В числе погоревших есть несколько таких, которые только что отстроились после бывшего недавно пожара. Теперь опять нужно начинать сначала.
Казнь Богрова
Как уже сообщалось, в ночь на двенадцатое число приведён был в исполнение смертный приговор над Богровым, убившим председателя совета министров П.А. Столыпина.
Сборным пунктом для лиц, официально приглашённых присутствовать при казни, был печерский полицейский участок. Около часа ночи здесь собрались все приглашённые лица, в том числе десятка два «союзников» с А.И. Савенко во главе. Много «союзников» ожидали на улице.
В начале второго часа ночи вся процессия направилась в «Косой канонир» и прибыла туда минут через 15.
Богров в это время спал. Его разбудили. По непривычной обстановке, он сейчас же догадался, в чём дело и стал поспешно одеваться.
Из камеры его под руки вывели во двор, где ожидала тюремная карета. В сопровождении двух городовых он вошёл в карету. Процессия, по сигналу, снова тронулась в путь, по направлению к Лысогорскому форту.
По мягкой, шоссейной дороге, ведущей к форту, стараясь не производить лишнего шума, быстро катила карета с Богровым, окружённая нарядом конных городовых, а за ней — несколько почтовых кибиток с членами комиссии; замыкали процессию добровольцы-союзники с сильным отрядом полиции.
Въехав во двор, процессия остановилась. При свете зажжённых факелов отворились дверцы кареты, из которой скоро вышел городовой, державший Богрова за руку, затем сам Богров и, наконец, державший за другую руку — другой городовой.
Богров одет был в ту же фрачную пару, что и в день покушения на П.А. Столыпина.
Тов. прокурора обратился к «союзникам», указывая на Богрова:
— Вы узнаёте его?
— Да, да, — сразу ответило несколько голосов, — узнаём.
— Это он, ведь я его в театре здорово побил!
— Он и в этом самом фраке…
И т. п.
Богров, услыхав слово «фрак», громко сказал с деланной иронией:
— Да, пожалуй, многие коллеги позавидовали бы мне, что я так долго быль во фраке.
Пом. секретаря суда стал читать приговор.
Тов. прокурора обращается к Богрову:
— Можеть быть, вы хотите что-нибудь сказать?
Богров ответил, что он хотел бы сказать несколько слов раввину г. Алешковскому, но при условии — остаться с последним на наедине, без свидетелей.
Тов. прокурора в этом отказал.
— Если так, сказал Богров, то можете приступить.
К Богрову подошли, связали ему позади руки.
Место казни освещалось факелами.
Его подвели к виселице. Палачи, один из каторжан, содержавшийся в лукьяновской тюрьме, накинул на него саван… Из-под савана раздался голос Богрова: «Голову поднять, что ли?»
При общем молчании палач помог ему сделать несколько шагов к табуретке, и стать на неё. Он накинул петлю и быстрым движением выбил табуретку… Никто не проронил ни слова. После некоторого молчания раздался голос из группы союзников:
— Небось, больше стрелять не будешь…
Кто-то сурово остановил:
— Теперь не время разговаривать…
Прошли 15 законных минут. Палач снял труп из петли. К нему приблизился врач, а за ним гурьбой союзники.
Врач констатировал смерть.
Труп положили в яму, накрыли досками, засыпали и сравняли с землёй.
К 3 час. утра всё было кончено.
Отчёт
пожертвований, собранных раввином Шнеерсоным, в 1910-11 году для раздачи бедными дров зимой по удешевлённой цене, картофеля и мяса на Пасху:
Приход
Пожертвования:
Левьянт—Щур 50 р., Слезингер и Сыновья 36 р., Добкин Ф. 25 р., Ловьянов Я. 22 р., Эпштейн З. Братья Школьниковы по 20 р., Гинзбург Я. 21 р. 33 к., Лурье В. и Лурье Д. по 21 р. 50 к., Оршанский Я, Цирлин Арон, Цирлин В., Шевелев М., Братья Шaнович, Маянц З., Братья Рыбниковы, Марголин Б. Ш. по 18 р., Трайнин X. Л., Шевелев 1., Готгельф М., Братья Фрумин, Яшпан-Гурвич и Брук, Амитин X. Д. по 15 р., Певзнер Н. и Лифшиц Ш. X. по 12 р., Горфункель Б., Дубновь, Хаис, Рихтерман Ф., Цирлин И., Цирлин Л., Фейгенберг Г. Л., Майеров и Бам, Шапиро Г., Грипблат Б., Гуревич Б. Ш., Кронгауз И., Голодец И., Шацов Е., Тверский-Гухмaн, Ком Г. по 10 р., Братья Гейликман, Гальбурт. Братья С. и Л. Маянц по 9 р., Маянц М. А. 8 р., Утевский И., Капилевич, Кауфман Л., Фейгенберг Б., Тумаркин-Эвентов по 7 р., Утевский Б., Братья Десслер, Лифшиц Д., Школьников Ю., Шифрин М., Шапиро М., Любин И. О., Хайкин И. Б., Итенберг Л., Слоним А., Новаковский Б., Ханин К., Гейликман Л. по 6 р., Захарин Г. 5 р., Шапиро-Горловский 6 руб., Иофе, Лекахович А., Школьников А. З., Шейнбаум, Гринштейны, Эфрос Илья, Гуревич Ш. Ш., Певзнер, Чернявский, Безпалов Ш., Глатман А., Глатман Н., Рып К., Хавин Д. Л., Братья Певзнер, Быховский X., Каспин Д., Горовой Я., Шапиро Л., Рабкин А., Головчинер Л., Маянц И., Каган Г., Братья Дубинские, Марголин Я., Монозон, Марголин по 5 р., Д-р Брук, Перцовский, Гинзбург по 4 руб,. Идельсон, Эстрин Ш., Коробочкин В., Лурье Ш., Пдацковский И., Хантин, Лейтес, Маянц Г., Шпиц А., Эфрат З., Крапельенский. Темкин Н., Усватов. Лоткер А., Ремез Ш., по 3 р., Авербаух 2 р., Фрайман Т. и Школьников по 1 р.
Всего пожертвований собрано 1015 р. 33 к.
Кроме того из «Моэс Хитин» поступило 50 р., временно-составленным дамским комитетом, заведывающим продажей дров было выручено 1215 р. 75 к., из управы получено 50 р.
Итого весь приход состава 2331 р. 08 к.
Расход
Уплачено за дрова 2051 р. 50 к., за помещение для дров и служащим 100 р., на картофель и мясо 147 р. 69 к., на извозчики и разн. письм. прин. 21 р. 30 к., дефицит прошлого года 7 р. 59 к.
Итого 2331 р. 08 н.
Приношу свою глубокую благодарность жертвователями и лицам, помогавшим мне выполнить это доброе дело.
Раввин З. Шнеерсон
Редактор-издатель А.С. Миляев
Газета «Гомельская копейка», №43, 15.09.1911
Адаптация текста Александра Флегентова
